– Осватич, смотрите! – крикнул я. – Белый Шар исчез!
Он посмотрел прямо вперед.
– Что за черт!
– Погодите, погодите, – говорил я. – Мне помнится, что вон та большая глыба под тремя шпилями была справа от Шара, а те конусы – слева. А теперь глыба совсем рядом с конусами, там нет свободного места… Где же стоял раньше Белый Шар? Если бы даже он упал, то осталась бы яма!
Мы беспомощно переглянулись.
– Что делать? – спросил я.
Мы повернулись к дальнему склону, где на сером фоне зеленела палатка гравиметра, казавшегося отсюда не более спичечной головки. Я попытался вызвать физика по радио, но услышал только частые, как пулеметная пальба, потрескивания. Тогда я выпустил одну белую ракету и две дымовые, что по условленному коду означало: «Можно ли идти дальше?» Прошла добрая минута, пока вдали поднялась зеленая звездочка, повисла в воздухе и медленно опустилась, сдуваемая ветром на озеро.
– Все в порядке, – сказал Осватич.
Мы одновременно повернули головы, и оба удивленно вскрикнули: Белый Шар стоял среди скал огромным светлым куполом, окруженный широкой полосой.
– Это, наверное, был мираж, – вымолвил я наконец, не совсем веря в сказанное, и стал спускаться.
Все осциллографы были соединены между собой тонким кабелем, синхронизировавшим их показания, и мы пошли вдоль белого провода, то поднимаясь на груды камней, то спускаясь с них. У каждого аппарата мы задерживались: я вынимал барабан с заснятой пленкой, а Осватич закладывал новый из запаса, который был у него в рюкзаке. Меньше чем за час мы обошли девять аппаратов. Путь к десятому вел по верху каменной возвышенности. Слева поднималась над кремнистыми шпилями вершина Белого Шара, справа склон оказался вдавленным, как корыто: это углубление было наполнено грудами камня и походило на заброшенную каменоломню. Я случайно взглянул туда – и остолбенел. Внизу, метрах в ста от меня, на большом камне сидел кто-то – темная, коренастая, совершенно неподвижная фигура. Осватич, шедший впереди меня, отдалился шагов на двадцать. Я окликнул его; он обернулся и тоже остановился, как бы растерявшись. Перепрыгивая через наваленные камни, не задумываясь, кинулся я вниз. На миг я потерял фигуру из виду, а когда приблизился к ней настолько, что смог разглядеть ее как следует, то убедился, что это вовсе не человек. Большая, продолговатая глыба неправильной формы упиралась в плоский валун. Свет ярко отражался от ее блестящих темных граней.