Сюда он приехал по заданию следователя Ракитина, расследующего дело об убийстве механика станции техобслуживания Вадима Соболева. Здесь, в Полевой, если верить полученной в результате следственно-разыскных мероприятий информации, проживали мать и невеста погибшего.
– Да, проходите, – пожала плечами Людмила, высокая статная женщина, натуральная блондинка с раскосыми карими глазами и маленькой коричневой родинкой справа над верхней губой. Она хлюпала по воде в высоких калошах, капитану Лазареву же пришлось перепрыгивать с камня на камень, чтобы добраться до первой ступени крыльца.
Людмила держала трех коров и продавала молочные продукты на рынке, не имея на это никакого разрешения. И сейчас шла, лихорадочно обдумывая, что ей сказать в ответ на ожидаемые обвинения. Может, отравился кто ее творогом или сметаной? Но это невозможно. К тому же, произойди такое, вся Полевая бы гудела, все бы все знали, и уж участковый Коробко первый бы примчался на своей новенькой «Мазде».
– Фамилия Соболев вам о чем-нибудь говорит? – спросил скучным голосом Андрей, усаживаясь на стул за чистеньким кухонным столом, покрытым тонкой, расписанной подсолнухами клеенкой. В кухне пахло теплым молоком, большая кастрюля которого стояла на плите, и сдобой. Капитан Лазарев подумал о том, что у него дома таких запахов сроду не было, жена кормила его полуфабрикатами, не любила, да и не умела готовить, да и молока в их доме никогда не бывало.
– Да, конечно. Это мой жених. – Уголки рта Людмилы опустились, брови нахмурились. Через несколько секунд она, судя по всему, разрыдается. Для нее, быть может, рухнет весь ее женский мир.
– А где он сейчас?
– В Москве. Он вообще там живет. Что-нибудь случилось?
– А вы почему не с ним проживаете?
– Вот как поженимся, так и перееду. Будем жить на два дома, и в Москве, и здесь.
– Не страшно было оставлять жениха одного, без присмотра? Вроде симпатичный мужик, а?
– Так доверяю… Как можно собираться замуж, если не доверяешь человеку? Так что случилось-то?
– Убили его, – сказал капитан Лазарев, вздохнув.
В кухне стало так тихо, что, казалось, он услышал дыхание белых гладких стен, украшенных полочками с расставленными на них хохломскими тарелками да гжелью. Людмила смотрела на него, слегка приоткрыв рот, все еще не осознав услышанное.
– Как это… убили?
– Отравили. Вот я и интересуюсь, как вы думаете, кто мог пожелать ему такой ужасной смерти? Что вы вообще знаете о жизни вашего жениха в столице?
– Не может быть… Вадим… Вадик… Может, вы что перепутали?
Лазарев достал из кармана фотографию, сделанную на месте преступления. Людмила, увидев мертвое лицо Соболева, отвернулась и всхлипнула.
– Поскольку его убили, значит, имелся мотив. Быть может, вы что-нибудь про него расскажете?
Ничего нового, за что можно было бы уцепиться, она не рассказала. Механик, неплохо