Красивая, стройная. Волосы, как у Зиночки, светло-золотистые, глаза ясные, в длинном голубом платье. А голос! И так захотелось с ней познакомиться, но подойти боялся. Она такая красивая, нежная, а я простой шахтер, хотя тогда я не уродом был. С того времени не мог я жить спокойно. Она у меня все время перед глазами стояла. Стал у ребят про нее расспрашивать: с кем живет, где. А когда разузнал все, решил идти сразу свататься. Купил букет цветов, пошел в магазин, попросил продавщицу, чтобы взвесила всех конфет по килограмму, чтобы сумка полная была и пошел. Иду, ноги подкашиваются. Подошел к дому, а зайти не могу. Стою, на окна смотрю, а постучаться не смею. Ксенина мама меня в окно увидела и вышла с маленькой девочкой на руках.
– Вам кого?
– Вы Ксенина мама?
– Да отвечает.
Ну а я, вдохнул поглубже и выпалил все, что по дороге повторял:
– Меня зовут Николай. Я шахтер-забойщик. Пришел сватать вашу дочь Ксению, – и сую цветы, сумку.
– Как сватать? – и смотрит на меня растерянно, с полуоткрытым ртом, но цветы взяла и меня в дом пригласила. А я ввалился в дом вместе с сумкой и, чтобы не молчать, говорю:
– Да вы не пугайтесь. Обещаю быть хорошим мужем Ксении, братом вашим детям, а вам сыном.
Ну, в общим, поженились мы. У них в финском домике жили. Хоть и тесно было, но хорошо жили, дружно. Семья крепко на ноги встала. Старшую Дусю на учительницу в область отправили. Костю – в горный техникум. Остальные кто в школе, а кто еще под стол пешком ходил. Ксения, конечно, уже по домам не бегала. Спокойно директорствовала. Чуть больше года мы прожили счастливо.
Николай взял свою палку и вышел на улицу с папиросой. Тетя Ганя не стала его задерживать. Наложила в печку хвороста, подожгла, отодвинула на плите конфорки, поставила чайник, достала из буфета пачку чая, которую сегодня принесли квартиранты, кусочек рафинада, расколола его щипчиками, села на табурет и стала ждать.
– Давай чайку попьем, Коля, грузинского. Вы сегодня принесли,– сказала она, когда Николай вошел в дом, разливая чай по стаканам. – Я и сахарку приготовила, – подвинула блюдце с сахаром к руке Николая.
Они пили чай, но к сахару не притронулись.
– Рассказывай, Коля. Что же дальше было?
– А дальше был этот проклятый взрыв в шахте. Мои товарищи все погибли, а мне судьба в обмен на мои глаза подарила жизнь. Не буду рассказывать, как выхаживала меня Ксения, как учила заново жить. Шахта нам новый дом построила, мы вокруг него сад посадили, летнюю кухню построили. Шахта хорошо помогала. Пенсию хорошую назначили, да и собес платил за инвалидность, мы теще помогали и нам хватало. А тут война. Старшие братья ушли воевать, а мы с Толиком, когда немцы в город вошли, к ним в столовую устроились. Лошадь нам дали с подводой, мы делали все, что нам говорили. Моя сила, Толика глаза кормили всю семью. В войну из нас никто не голодал. Повар немец добрый был – мы каждый день еду домой приносили. В сорок третьем, – как раз,