Даже несмотря на то, что я серьёзно изучал винаю много лет, моё знание всё ещё было неполным, поскольку в текстах было довольно много неясности. Сейчас, когда прошло столько времени с тех пор, когда я последний раз заглядывал в книги, разнообразные правила, связанные с практикой, стёрлись из моей памяти, но в уме моём нет сомнения; в нём присутствует понимание. Я отложил книги и сосредоточился на том, чтобы развивать свой собственный ум. Уму нравится добродетель; он не станет делать ничего плохого ни на публике, ни в уединении. Я не убиваю живых существ, даже самых маленьких. Если, к примеру, кто-то предложит мне намеренно убить муравья или термита – прихлопнуть их своей рукой, – я не смогу этого сделать, даже если они сделают мне огромное подношение. Это касается даже одного муравья или термита! Жизнь одного муравья мне кажется чем-то более ценным, чем большая сумма денег.
Конечно, может случиться так, что я каким-то образом послужу причиной смерти насекомого, например, когда какое-нибудь из них ползёт по моей ноге, и я инстинктивным движением его смахиваю. Возможно, оно после этого погибнет, но, когда я анализирую свой ум, я не нахожу там чувства вины. У меня нет неуверенности и сомнений по поводу этой ситуации. Почему так? Потому что у меня не было намерения убивать. Шилам вадами бхиккхаве четанахам (sīlaṃ vadāmi bhikkhave cetanāhaṃ), что означает «Намерение – это суть практики морали». В прошлом, перед тем, как я это понял, я всегда мучился сомнениями. Мне часто казалось, что я допускаю нарушение. «Какое нарушение? Ведь у меня не было намерения!» – «Намерения действительно не было, но ты был недостаточно осмотрителен!» Вот так я и мучил сам себя всё время.
Очевидно, что виная может доставить практикующим Дхамму немало хлопот, но она на самом деле очень важна, поскольку позволяет придерживаться наставлений учителей: «Если ты ещё не знаешь каких-то правил, связанных с практикой, тебе следует узнать о них. Если не знаешь сам, спроси того, кто знает». Учителя считают этот принцип действительно важным.
Вдобавок к этому, если мы не знаем правил, связанных с практикой, мы не будем понимать, что нарушаем их. Вспомните, например, досточтимого Тхеру, Аджана Поу из монастыря Ват Гот, находящегося в провинции Лопбури. Однажды он и один из его старших учеников – маха (mahā) – сидели на скамейке, и к ним подошли какие-то женщины и спросили учителя:
– Луанг по, мы едем на экскурсию, поедемте с нами!
Луанг по ничего не ответил. Маха, сидевший рядом с ним, подумал, что досточтимый Аджан Поу не расслышал, что сказали женщины, и повторил ему:
– Луанг по, луанг по! Вы слышали их? Эти женщины приглашают вас на экскурсию.
– Я слышал, – произнёс учитель.
– Луанг по, так вы поедете или нет? – снова спросили женщины.
Он просто сидел и молчал, так ничего и не ответил на приглашение. Когда женщины ушли, маха спросил его:
– Луанг по, почему вы не дали им никакого ответа?
– Маха, разве ты не знаешь этого правила? К нам