– Не хочу. – Опустив голову, я принялась рассматривать песок, забившийся между досками причала. – Мам… – прошептала я.
– Что, лапочка?
– А мне обязательно сегодня идти в школу?
– Разумеется, обязательно! Какая муха тебя укусила?
– Я неважно себя чувствую. – Скорчив страдальческую гримасу, я схватилась за живот.
Мама перешла по сходням, присела на корточки и приподняла мое лицо за подбородок. Не-на-ви-жу, когда она так делает! Приходится зажмуриваться, чтобы не смотреть ей в глаза, и чувствую я себя донельзя глупо.
– Что еще за выкрутасы? – спросила она. – Это из-за новой школы? Тебе там не нравится?
– Да нет, нравится, – торопливо проговорила я. – Ну, в общем и целом.
– Тогда в чем дело? В уроках плавания?
Я попыталась отвернуться, но мама крепко держала меня за подбородок.
– Нет, – соврала я, отводя глаза, насколько было возможно.
– Я думала, мы решили эту проблему. Или ты боишься, что не сработало?
Ну почему, почему я не сообразила сразу? Как можно быть такой тупицей? Неужели нельзя было догадаться, что, как только я «излечусь», меня сразу отправят на плавание!
– Просто живот болит, – слабым голосом пробормотала я.
– Брось, поросенок, ничего у тебя не болит, и ты сама это прекрасно знаешь. – Мама наконец-то отпустила мой многострадальный подбородок. – Вперед! Труба зовет! – Она шлепнула меня по мягкому месту. – Все будет хорошо, вот увидишь, – ласково добавила она.
– Ага, – буркнула я и нога за ногу побрела по причалу на набережную, к автобусной остановке.
Когда я вошла в класс, миссис Партингтон как раз закончила перекличку. Она выразительно посмотрела на часы и сказала:
– На сей раз я закрою глазок, но больше не опаздывай.
Она всегда так шутит. Мы смеемся, потому что один глаз у нее на самом деле слепой, и ей даже закрывать его не надо. Он такой же ярко-голубой, как и зрячий, но совершенно неподвижный. Этот глаз буравит вас, даже когда миссис Партингтон смотрит в другую сторону. Жуть, короче. А когда она с тобой разговаривает, ты вообще не понимаешь, куда смотреть. Поэтому при ней мы стараемся вести себя тише воды, ниже травы. Класс миссис Партингтон всегда самый дисциплинированный.
Впрочем, сегодня мне было не до смеха. Извинившись, я прошла на свое место и села, запихнув под стол ненавистную сумку.
Утро выдалось кошмарным. Я ни на чем не могла сосредоточиться. Мы проходили сложение и вычитание одночленов, и я все время ошибалась. И ужасно на себя сердилась, потому что раньше всегда справлялась с математикой. Миссис Партингтон неодобрительно поглядывала на меня своим здоровым глазом.
Когда прозвенел звонок на перемену, я на самом деле почувствовала себя больной. Нужно было успеть к автобусу, который отвезет нас в бассейн. Все стремглав бросились из класса, а я целую вечность складывала в пенал ручки и карандаши.
– Поторапливайся, Эмили, – сказала, не оборачиваясь, миссис Партингтон, вытиравшая доску. – Приятно иногда хоть