– Да, но почему?
– Почему? Ты думаешь, мы сможем это понять всего за пару путешествий? Для этого тебе придется еще немало потрудиться.
– Допустим, но, честно говоря, немного надоело всякий раз думать о том, что придется тенью таскаться за этим парнем или, наоборот, он будет ходить за тобой по пятам. Не нравится он мне, как, впрочем, и хозяйка поместья.
– Хозяйка поместья? – Он помолчал немного, как мне показалось, что-то вспоминая. – Возможно, это та самая, которую я видел во время своего третьего путешествия: рыжеватые волосы, карие глаза – одним словом, сучка такая?
– Да, похоже. Джоанна Шампернун, – сказал я.
Мы рассмеялись – обсуждаем дамочку, которой уже несколько веков как нет в живых, с таким азартом, как будто только вчера познакомились с ней на вечеринке.
– Она спорила по поводу поместных земель, – сказал он. – Я, правда, не вникал. Кстати, ты заметил, что мы понимали их без всякого перевода, хотя они разговаривали, насколько я могу судить, на средневековом французском. Вот тебе еще одна связь между мозгом нашего проводника и нашим собственным. Покажи нам сейчас текст на староанглийском, или на норманнском диалекте французского языка, или на корнуоллском диалекте, мы бы не поняли ни слова.
– Да, ты прав, – сказал я, – мне это в голову не приходило. Магнус…
– Да?
– Меня все-таки немного беспокоит побочное действие. Я вот что хотел сказать: слава богу, сегодня у меня нет ни тошноты, ни головокружения, но зато невероятное возбуждение – настолько, что я несколько раз превысил скорость, когда возвращался домой.
Он ответил не сразу, а когда заговорил, его голос звучал довольно осторожно:
– Видишь ли… отчасти именно поэтому нам и необходимо испытать препарат. Не исключено, что он может оказывать наркотическое воздействие.
– Что ты конкретно имеешь в виду? Какое наркотическое воздействие?
– То, что сказал. Дело не только в естественном волнении по поводу самого опыта, который, как мы оба знаем, никто до нас не ставил, но и в определенной стимуляции того участка мозга, на который воздействует препарат. Я и раньше предупреждал тебя о возможной опасности получить увечье: в этом состоянии легко можно попасть под машину… и всякое такое. Нужно отдавать себе отчет в том, что, когда ты находишься под действием препарата, какая-то часть мозга отключается. Фунциональная его часть продолжает контролировать твои действия – как у водителя при высоком проценте алкоголя в крови: он может благополучно избежать аварии, хотя в этом случае опасность, конечно, всегда есть. По-видимому, никакой системы предупреждения между этими двумя отделами мозга не существует. А может, и существует. Это все я и хочу выяснить.
– Да, – произнес я. – Понимаю. –