Фанни покивала, посмотрела на бесформенное личико ребенка в пеленках, в окружении плюшевых игрушек, а мать между тем продолжала говорить, но так и не задала ей ни одного вопроса. Равнодушная? Или Фанни всегда будет для других прозрачной женщиной, матерью погибшей на краю дамбы дочери?
Слова сыпались горохом, от ребенка пахло молоком, гомон магазина и фоновая музыка оглушали ее. Фанни, как ни старалась, не могла вспомнить это лицо, казавшееся ей то дружелюбным, то в следующую минуту злым, в зависимости от того, смотрела женщина на нее или наклонялась к сыну. Она находила ее жутковатой, с ее уверенностью в своей полной власти над ребенком и в ауре, которой он ее окружал. Женщина говорила громко, чтобы все слышали. Она словно царила над магазином. Фанни подумала о Луизе: та не знала, что поняли ее дети в тот день на пляже, в тот апрельский день, и не могла оценить его последствия для их жизней. Когда она увидит ее сегодня, позже, она знала, что найдет ее состарившейся, так непохожей на ту, что в тот день приняла ласку чужой руки на своем бедре. Луиза покажется ей совсем другой женщиной – как будто Фанни не могла зафиксировать в сознании образ, полностью ей соответствующий.
– А ты, – спросила наконец женщина, – что здесь делаешь?
Фанни опустила глаза на шарфики в руках. Один из них был анисового цвета, точная копия того, что она потеряла, и отлично подходил к ее костюму.
– О, у меня семейный ужин.
Мать кивнула с пренебрежением в глазах. Ее руки, шея, груди располнели после беременности. Она была безвкусно одета, цвета старомодные, формы широкие, чтобы скрыть и замаскировать расплывшееся тело, но, похоже, нисколько этого не стеснялась. Наоборот, она наверняка находила Фанни хоть и принаряженной, но куда более обделенной, вынужденной всего лишь выбирать один из этих шарфиков, когда она рассекала толпу своей коляской и выставляла сына напоказ всему свету. Фанни отложила шарфики.
– По правде сказать, я, наверно, пойду, мне некогда.
Женщина снова кивнула, на этот раз с подозрительным видом. Они холодно простились, и Фанни бежала подальше от нее.
Альбен
Было условлено, что Альбен поедет за моряками в порт.
Случается, что владельцы бросают в портах суда. Чтобы получить контракты, они снижают цены на фрахт, экономят на страховке и содержании кораблей, не платят зарплату морякам и мухлюют с налогами. Когда профсоюз, явившись с ревизией, арестовывает корабль в порту и вскрывает нарушения, судовладельцы просто исчезают и бросают свой экипаж. Мужчина повесился в кубрике