Нинка ушла. Артур посидел какое-то время неподвижно, пожевал кусок сыра, добрался до небольшого диванчика, свернулся калачиком и тут же уснул.
Проснулся он, когда в окно уже слабенько царапалось утро. Сбросил ноги на пол, посидел какое-то время, тяжело водя головой, поднялся.
Нинка в своей комнате спала крепко, разметав руки по широкой постели.
Артур вернулся обратно, в туалете умылся, прополоскал рот, причесал взлохмаченные волосы.
На столе нашел чистый стакан, налил в него сладкого компота, выпил. Шагнул к окну, стал смотреть на улицу. За стеклом протарахтела трухлявая «Нива», потом пробежала бездомная собака, и больше не было ни души.
Артур двинулся было к выходу, но вспомнил о чем-то, протопал обратно.
Достал из комода пачку денег, которые показывала Нинка, сунул ее в карман и покинул комнату.
Нинка, наспех умытая и так же наспех причесанная, стояла за кассой пустого магазина, кричала в мобильник:
– Паша, ты меня выслушай… Вопросы потом. Сначала меня!.. Сто тысяч!.. Представляешь, сто тысяч дернул. Ни жрала, не пила, по копейке копила. А эта гадина в один момент сцопал и исчез. Посидели, поговорили, покушали… Да, слегка выпили. Как без этого? Фамилия? Сейчас вспомню… Во, Гордеев. А зовут Артур. Да, Артур. Лет тридцать, не больше. Здоровый кобель. У Антонины, у Савостиных работал. Родственник их. Они его поперли, он ко мне. Пока спала, из комода все выгреб, и теперь ищи его. Паша, ты мент или кто? Ты же знаешь, я тебя по-пустому не дергаю! А тут эту подлюку нужно поймать и вернуть деньги. И опосля посадить. Телефон? Савостиных?.. Сейчас дам. – Нинка стала шарить в контактах. – Михаила нет, а Тонькин пиши. Плюс семь, девятьсот двадцать шесть… Да не ори ты на меня, пиши!.. Пятьсот шесть… – Услышала стук в запертую дверь, заорала: – Сейчас открою, помираете, что ли! – И снова в трубку: – Все записал?.. А, последние цифры? Разве я не продиктовала?.. Давай заново… Плюс семь, девятьсот двадцать шесть… Конечно!.. Вернешь, десять процентов твои. Почему это сразу пятнадцать?.. Ладно, разберемся. Пиши дальше номер… – Она выбежала из-за прилавка, бросилась открывать магазин. – Зовут Антонина… Антонина Савостина. Гадюка редкая, но может, хоть она что-то скажет. Пиши номер дальше.
Капитан Павел Муромов, моложавый, рано располневший, уселся за служебный стол, бегло просмотрел бумаги, подтянул листок с телефоном, продиктованным Ниной, набрал его номер.
Звонок застал Антонину, когда та вышла из дома и направилась в сторону «Бим-Бома». Номер был незнакомый.
– Слушаю.
– Пожалуйста, Савостину Антонину. Не знаю, как по отчеству, – попросил капитан.
– Григорьевна… слушаю вас.
– Антонина Григорьевна, звонят из городского отдела полиции. Капитан Муромов.
– Кто это так шутит?
– Пока что шутит оперсотрудник Муромов, и сейчас будем говорить серьезно.
Савостина