туманной дымки сон неясный
кристаллы льда вершин непокорённых
снег, припорошивший благословенную купель —
всё воплощение в круговороте вечном
Воздух
и воедино связано дыханием
причина
дрожь
биение
импульс нервный
голубка
крылья —
смелый росчерк ласточки
упорный журавлиный караван
лебединая преданность
жаворонка звенящая вертикаль
и хищный взор парящего орла
над радугой – улыбкой всё вместившего
пространства
Земля
но даже птиц небесных вниз влечёт
неодолимой силой притяжения
потаённый сад
где мы веками замираем
пав в траву
и внемлем произрастанию
питаясь черным молоком кормилицы
гул сплетенных крон
шелест расцветающих бутонов
бессонное движение корней
немолчный шёпот мудрых злаков
и ропот хитрых плевел
Квинтэссенция
кислотный глаз зенитного солнца
негатив ночи
метафора
и в рамку под стекло
всё что угодно
игра
набросок
штрих
был бы концепт
эпитет цепкий
прежде или после славословия
суррогатом чувства
пришпиленный к планшету мотылёк
эфиром захлебнувшийся
и воскрешённый
перекатом звука у нёба
вспорхнувший с уст
Мистерия непрерывности
1
…острова в море Ноосферы,
два эха человеческого «Я» —
подобие беседы
безотносительно к индустриальности ландшафта:
ницшеанствующий эстет декламирует призыв к побегу
экзальтированно, будто даже с надрывом,
красивой ереси предавши упоённо
пытливый ум.
Пепел верований по ветру вея,
харизматичный сталкер
ведёт в свой безутешный рай
извилистой тропою мессианства.
Их поступь величаво-патетична – перипетии перипатетики
на фоне варварских нагромождений урбанизма.
А неизменность безмолвствует и ждёт осуществления.
2
Пассионарии передозировки духа
вымолвили облако – крылатое имя «Любовь».
Отлетевшим душам в похмелье горьком
вдыхать самозабвенно терпкий дым контекстов —
навязчиво стремление потреблять его,
на мраморных ступенях иерархий
молитвенно вращая колесо —
логотип культуры —
подлинник остановленных мгновений,
каллиграфическая пропись счастья,
баланс хрупчайший.
Генеалогия ростков сознания —
уравновешенность