Женщина испуганно отдернула руку, и побледнела:
– Тихо. Ты что несешь?!.. Еще услышит кто, подумают, что правда.
– Кто услышит? Тут немчура одна, услышат так не поймут.
Она опасливо огляделась по сторонам и спросила почти шепотом:
– Чего ты вдруг вспомнил? Уж год прошел.
– Не надо было нам это… Я его видел, он вернулся.
Она посмотрела на него долгим взглядом и неслышно одними губами произнесла:
– И ты тоже?..
Тарас морщась от боли, сел на кровати, спустил ноги на пол и, не обращая внимания на протестующий писк аппарата стоящего рядом, стал отцеплять от себя провода и капельницы:
– Поехали домой.
– Ты что делаешь, чудик? Тебе прописан строгий постельный режим.
– Ага, сейчас, разлягусь… – он резко встал и невольно зажмурил глаза от ударившей в голову волны боли. – Я здоров, видно же… Что тут еще торчать…
– Да ты что!? Вот комик… У тебя же трещина в черепе, – засмеялась она, по опыту зная, что все уговоры бесполезны. – Не прыгай хотя бы так.
На писк прибора в палату прибежала заспанная санитарка и, что-то возбужденно залепетала по-немецки.
– Скажи ей чтобы принесла одежду.
– Ладно, ладно. Ты посиди пока, не горячись…
Мила взяла не желающую замолкать медработницу под руку и, что-то объясняя, вывела из палаты, а через минут пять вернулась с доктором и одеждой. Тот тоже в чем-то горячо убеждал, размахивая в воздухе пачкой бумаг.
– Говорит: подпиши, что если сдохнешь, они не виноваты.
– Давай, давай, – Тарас нетерпеливым жестом показал, что спешит. Возмущенный врач, натолкнувшись на его жесткий взгляд, осекся на полуслове и молча протянул документы. Пациент быстренько подписал, оделся и через четверть часа они с Милой уже катили по автобану в сторону гор.
– Ты ушел, а я проснулась, набрала в ванну водички с пеной, залезла и лежу дремлю. Хорошо так, тишина… Глаза открываю, а на стуле вместо полотенца он сидит… живой и внимательно так на меня смотрит… Я со страху под воду ушла, мыльной воды хлебнула, а выплюнуть боюсь… Потом не выдержала закашлялась, глаза случайно открылись – вижу, нет его, стул пустой… Но все равно жутко, вдруг думаю, он где-то в номере… Так в воде и сидела, как крокодил, только два глаза на поверхности, пошевелиться боялась. Жуть!.. Хорошо портье прибежал, меня достал, а то совсем бы окоченела. Говорит, звонил три раза, а я ничего не слышала от ужаса. Сообщил, что ты разбился, так я сразу про все забыла и в госпиталь.
– Представляю, – Тарас выдавил из себя что-то вроде улыбки.
Их Бэха летела по темному шоссе, как будто за ней черти гонятся. Они сидели молча, каждый погруженный в свои мысли.
– Что это, как думаешь? – нарушил, наконец, тишину Тарас.
– Понятия не имею… Дух какой-то, но очень… очень реальный.
– И у меня тоже, как живой был… Даже ветер волосы развевал, и снег на лице