– И его мать, между прочим, верующий человек, сразу возненавидела меня, как я только переступила порог их дома. И все делала исподтишка, чтобы только разбить наш брак, несмотря на детей…
– Тогда я решила вернуться в свой город, в родительский дом, где жил в одиночестве в то время мой отец. Правда, через несколько месяцев после нашего приезда с детьми папа умер… Бедный папочка не смог перенести смерть мамы, – Мария закрыла лицо ладошками, наступила пауза. Тетя Элина прижала её снова к себе, погладив по голове.
– Да, я помню, как они сильно друг друга любили, – прервал молчание дядя Андрей, – но ты же знаешь, что ты для нас, как родная дочь и всегда можешь на нас рассчитывать.
Мария благодарно взглянула на дядю Андрея.
– Спасибо вам, мне греет сердце мысль о том, что вы у меня есть. Как же я устала от одиночества. Мария обняла тетю Элину и заплакала.
– Тебе следовало раньше рассказать нам о своих трудностях, а не терпеть всё это столько лет, – сказала тетя Элина.
– Ах, дорогие мои, я же знаю как вам тоже тяжело и что оба тяжело больны, к тому же всё принимаете так близко к сердцу, что потом ещё больше ухудшается ваше состояние, вы нужны мне живые и здоровые, для меня сейчас любимые и единственные родные люди.
– Ну, ну хватит сентиментальничать, рассказывай дальше, – прервал её дядя Андрей, но глаза его как-то подозрительно блеснули, он откинулся на спинку кресла, нервно поправляя рукой лежащее на столе яблоко, желтое, как маленькая копия солнца.
Мария понемногу успокоилась, согреваясь в кругу любящих её и всё понимающих людей.
– А дальше всё, как в кошмарном сне, – вспоминала она дальше. Это были 90-е годы, самые ужасные годы для нашей страны. Вы наверняка здесь об этом не всё знаете, когда всё, казалось, рушилось. В государственных учреждениях, где год, а где и дольше, не выдавали зарплату, или она была настолько мизерна, что едва хватало на продукты. Люди были подавлены, впадали в депрессию. Да и в частных фирмах было не всё гладко, рэкет и мафия управляли бизнесом. Я не знала, как мне прокормить детей, к тому же они часто болели. Бывало так, что вечером приготовлю ужин из последних продуктов, положу детей спать, выйду на веранду, затяну в лихорадке сигарету, а пальцы трясутся от страха и безысходности, и слёзы душат меня от мыслей как же жить дальше…
– А детские? В конце концов, алименты от Сергея? – спросила Лилия
– Какие детские? – с горькой улыбкой ответила Мария,
их хватало на неделю, чтобы купить только хлеба. Это не так, как здесь можно долгое время на одни детские жить. А алиментов, которые мне всё же удалось отсудить, едва хватало на несколько рулонов туалетной бумаги, это я так для яркости образа беру в сравнении.
– Сергей работал в частной фирме, а в таких фирмах умеют скрывать реальные