– Александр, откуда взялся этот псевдоним – Фима Жиганец?
– Это даже не псевдоним, а скорее литературная маска. Появление Фимы непосредственно связано с началом моих опытов по «переводу» классической поэзии на блатной жаргон. Идея таких «переводов» возникла у меня в середине 90-х.
Во всяком случае, первое, карманное издание таких переводов – «Мой дядя, честный вор в законе» – появилось именно в 1995 году.
– А с чего такой интерес к блатному жаргону?
– Как-то само собой вышло, я ведь был редактором газеты для осужденных.
Ее издавало Управление исполнения наказаний Ростовской области. Именно благодаря тому, что я в ней проработал почти 18 лет, мне удалось накопить ценнейший материал по субкультуре и истории уголовного мира России. Но, разумеется, как человек с филологическим образованием, я всегда с головой был погружен в чтение и изучение литературы классической. В сфере моих особых интересов находился, например, шекспировский «Гамлет». И вот однажды, зайдя в ростовский Дом книги, я увидел сборник переводов этой трагедии на русский, приложением к которым было десятка полтора переводов знаменитого монолога «Быть иль не быть?». Книгу я, естественно, тут же купил. А выходя из магазина, вдруг подумал: можно ли «перевести» столь глубокий философский монолог на русский блатной жаргон? Ведь это же высокая литература, найдутся ли для нее подходящие слова?
– Наверное, тут немаловажна поддержка друзей, коллег, которые с пониманием могли бы отнестись к столь спорному начинанию?
– Поддержка была. Друзья из окружной газеты «Военный вестник Юга России», где мы верстали свое тюремное издание, после того, как я им прочел первые несколько «переводов», пришли в восторг и посоветовали выпустить книжицу в их типографии. Вскоре она появилась на свет. Но! Статочное ли дело – майору внутренней службы, редактору газеты, нацеленной на перевоспитание и исправление преступников, издавать стишки на блатном жаргоне? До этого я уже выпустил «Словарь блатного и лагерного жаргона. Южная феня», но под своим настоящим именем. Однако то было издание совсем иного рода. А тут уголовные «переводы»… За мной к тому времени уже закрепилась незавидная репутация смутьяна и фрондера, который «заигрывает» с осужденными. Не хватало еще давать козыри в руки моим недругам. И тогда я решил выпустить книгу под псевдонимом. Сам характер переводов подсказывал что-то забавное и заодно залихватское. На ум пришло жаргонное «жиган» – отчаянный, горячий, безрассудный человек. Но, поскромничав, я взял уменьшительное – Жиганец. Имя долго подыскивать не пришлось. Покойного моего деда по отцу звали Ефимом Матвеевичем. Но, поскольку прозвище уменьшительно-ласкательное, то и имя должно было соответствовать. Вот так и появился Фима.
– После «рождения»