– Слава богу! Видишь? Все тоже самое! – сказал я ей.
– Нужно дойти до конца! Вдруг там есть то, что сможет тебе помочь расколотить эти жуткие, искажающие окружающих линзы!
– Там нет ничего подобного. Сама погляди. – моя рука указала в глубь комнаты.
– Интересно сколько тут шагов? – снова этот косой взгляд на меня.
– Хорошо. Я посчитаю. А ты иди молча, пожалуйста.
Мы шли по ковру, и я привычно вел свой учёт, бормоча считалку и разглядывая узор. На какое – то мгновение мне даже показалось, что ничего не было. Я снова в своём привычном коридоре и все хорошо и стабильно.
– Смотри – крик моей маленькой спутницы вывел меня из состояния покоя: – Вот! Лежит в углу.
Она побежала туда и так быстро, что только босые пятки замелькали из-под длинного подола.
«Ты меня не собьешь с толку.» – подумал я и упрямо продолжил свое занятие.
В конце пути меня встретили её вытянутые руки с ворохом листков.
– Ну и что это? – мой ворчливый голос, повышенный от волнения, громыхнул вдоль стен, напугав её и меня. Минуту мы стояли замерев друг на против друга, смотря упорно на все те же бесконечные синие цветы.
– Это рисунки. Интересные такие. Кто их создал, а потом оставил тут?
– Мне то откуда знать?
Я взял листки из её рук.
– Постой, это же мои рисунки! Вот это моя семья – показал я на самый верхний. На нем ровным столбиком были написаны буквы. И от них шли такие же ветки, тоже в виде букв: И – мама, её зовут Ира. Мама Ира. В – Витя. Папа. А – Аня. Бабушка. С – Саша. Брат. В – я. Валерик. Я – сын, брат и внук – Валерик. М – Мила. Наша маленькая болонка, с косматыми боками и холодным чёрным носом. Я его не трогал – это неправильно прикасаться у чужому носу. Но у здоровых собак он всегда холодный. Не обязательно трогать, чтобы ощутить то, что можно просто знать.
– Моих родных зовут так же. – вонзила свой дискант в меня малышка.
– Ну да. А тебя – Валерик. – я даже захохотал.
– Над чем ты смеёшься? Не поняла тебя!
– Тебя зовут Валерик? Да?
– Девочка! Её девочка зовут! – голос моей собеседницы задрожал от обиды.
Мне стало стыдно, ведь я сам не понимал чужого смеха. Зачем люди смеются? Надо мной, над собой? Что они этим хотят выразить?
– Тебя Алена зовут, я знаю. Не знаю только откуда. Не помню. Не хочу вспоминать! Смотри, а на этом рисунке Иисус. С иконы бабы Ани. Я его нарисовал просто так, когда мы с мамой сидели в больнице. Там было много народу, и они все очень много говорили. Стоял такой ужасный гул, как будто мчалась в тоннеле электричка. Чух-чух-чух-та-та-та. И тогда я подумал, что мне поможет бог. Бабушка говорит, что он добрый и он всем помогает. Главное попросить. Она всегда молится возле его изображения на стене. И я нарисовал его тоже, чтобы попросить.
– Он тебе помог? – её тонкие руки беспрестанно теребили оборки на рукавах тёплой