Увидел невдалеке от трупа большой металлический ключ, очевидно от навесного замка.
– Вот идиот!? – громко воскликнул Мишель.
Уточнять, кто был идиотом, он сам или незнакомый мужчина, не стал. Лишь бросил:
– Нервы, ни к черту!
Взгляд его упал на бездыханно сидящую Клавдию Тимофеевну. Пытаясь понять, что произошло, он подумал:
«Она крикнула Ромочка. Почему?… Черт! Да это ее внук!? Она же мне говорила! Я убил ее внука! Вот почему она так всполошилась! И…, видимо… случился сердечный приступ…» Мишель подошел к женщине, приложил пальцы руки к шее. Пульс не прослушивался.
«Ее смерть тоже на моей совести», – грустно подумал, в висках что-то застучало.
Он был ужасно удручен и подавлен всем произошедшим, голова раскалывалась, ощущал и боль в сердце. А на душе!?… На душе было противно и муторно… С улицы донеслись звуки от проезжавшей грузовой машины. Они вывели Мишеля из прострации.
«Что сейчас?…, – задумался. – Я взял что хотел… И сейчас…, сейчас надо уходить…» Побрел на выход…
Московская область, Николо-Угрешский мужской монастырь…
В светлой комнате находились двое, одетых в черные рясы, священника. Старший (он только что выслушал сообщение младшего по возрасту о новой активизации легионера Мишеля Зверева в России) с окладистой седой бородой и серебряным, массивным крестом, сидел на вращающемся стуле у письменного стола. Почти весь стол занимал объемный компьютер с мониторами, блоками и многочисленными приставками. Его собеседник, стоящий в двух шагах черноволосый молодой мужчина с черной аккуратной бородкой внимательно взирал на старшего собрата.
– Итак, – вымолвил “седобородый” глухим голосом, обращаясь к своему любимому ученику. – Что мы имеем!? В смутные времена Первой мировой войны, – не спеша перекрестился, – в 1916–1917 годах часть золотого запаса царской России из фактически прифронтового Петербурга была перевезена в Казань. В состав перевезенной части золотого запаса входило 500 тонн в виде слитков 999-й пробы и золотая монета. А также значительное число самородков, алмазов, бриллиантов и других ювелирных изделий. Кстати, в число перевезенных бриллиантов из Бриллиантовой комнаты Императорского Эрмитажа, кроме мелких, входили камни средней величины и до ста штук крупных, самой чистейшей воды, настоящей, старой английской огранки.
На какое-то время в комнате повисает тишина.
– Идем дальше, – продолжает “седобородый”. – По имеющимся архивным данным поручик Ростислав Зверев не имел прямого отношения к ценностям золотого запаса. Хотя по косвенным признакам, например общению со знакомыми офицерами, и мог о нем знать.
– Совершенно верно Ваше Высокопреподобие, – подтверждает “чернобородый”. – В условиях военной неразберихи 1919 года до поручика Зверева несомненно могла дойти информация о золотом запасе. Но, безусловно, не имея к нему прямого доступа, он не мог вывести значительный объем ценностей на Сахалин.
Конец