Не только силой оружия и количеством войск. Юрий Рипенко

предполагавшейся войны. Такая иллюзия, к сожалению, имела место»[99]. Поэтому, хотя и с большим опозданием, но были определены три рубежа обороны: фронтов – по советской западной границе; стратегический – по рекам Западной Двине, Днепру и Днестру (Нарва, Сольцы, Порхов, Великие Луки, Витебск, Валдай, Гомель, Конотоп) и государственный рубеж обороны – на дальних подступах к Москве (Осташков, Сычевка, Ельня, Почеп, Рославль, Трубчевск)[100]. Но все-таки стоить заметить, что в моральнопсихологическом аспекте лозунг: «Разобьем врага малой кровью, могучим ударом!» в некоторой степени довлел над разработчиками плана стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР и над непосредственными исполнителями его – командующими войсками округов. Атмосфера была такова, что мало кто сомневался в реальности этого лозунга.

      К числу наиболее существенных просчетов планирования следует отнести неверное определение сроков начала войны с Германией, а также недооценку возможности развертывания главной группировки противника на западном стратегическом направлении. В ходе переработки плана из него постепенно исчезла весьма дальновидная и обоснованная оценка западного и юго-западного стратегического направлений как равнозначных. В данном случае не было учтено мнение авторитетного военного специалиста А.А. Свечина, который еще в 1930 году утверждал: «Несомненное направление коалицией удара на юг СССР… заставляет сдвинуть к югу и военную подготовку СССР. Для нас является обязательной высшая степень готовности к защите Украины, Дона, Кубани и Закавказья… Красная Армия должна стоять лицом к югу в той же мере, как и лицом на запад»[101].

      Относительно НПВ в плане стратегического развертывания указывалось, что противнику для стратегического развертывания главных сил при нападении на СССР потребуется до 10–15 суток, что было немцами опровергнуто с началом войны. Приблизительно такой же срок отводился для этих целей и советским войскам. Делалось предположение, что военные действия с обеих сторон могут начаться лишь частью сил. Как вспоминал после войны Г.К. Жуков, «нарком обороны и Генштаб считали, что война… должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами»[102]. И это было не только мнение высшего военного руководства, так как еще на совещании высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант Клёнов в своем выступлении высказал возобладавшую, к сожалению, точку зрения в отношении НПВ: «…порой сталкиваешься с некоторыми выводами, по-видимому, очень поспешными. Я просмотрел недавно книгу Иссерсона "Новые формы борьбы". Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто – вторжением готовых