Поворачивая с улицы на проспект, он столкнулся с прохожим. "Разуй глаза, ублюдок!" – крикнули вслед. Да, в наше время вежливости не занимать. Да и о какой, собственно, вежливости может идти речь, если на каждом углу слышна сплошная нецензурщина. "Чего смотришь, урод? На себя посмотри!"– пропищала пятнадцатилетняя фря. Только сейчас он понял, что засмотрелся куда-то вперед, а это размалеванное как палитра художника существо попалось на глаза. Кольнуло в виски. Он снова оказался там. Где нет никого. Где так хорошо и спокойно.
– Нет! Я не хочу этого!
– А кто тебя спросит? Ты и это место неразделимы, – навстречу ему вышел тот самый старик в шляпе и плаще.
– Но я хочу жить, как раньше, ничего не меняя. Что это такое? Почему я могу это видеть? – он даже не спрашивал, а восклицал, требовал ответов.
– Когда ты будешь готов, я все тебе объясню. А сейчас просто прими то, что ты не совсем как другие, – старик смотрел на него все тем же пронзительным взглядом, что и тогда. – Пойми, Человек, мы все для чего-то предназначены. И все наши предназначения тесно переплетаются и взаимосвязаны с другими. Это как ёлочная гирлянда – если хотя бы одна лампочка не работает, то не работает и вся цепь. Просто пойми и прими это. А когда будешь готов, позови меня. И за чашкой крепкого чая с одним из произведений По или Байрона в руках мы всё с тобой обсудим. А сейчас – вернись.
Снова прежний город. И даже со всеми его цветами и красками он казался ему пустым. Его очень насторожили слова старика – откуда он знает о его любимых авторах? Нет. Он не был готов осознать то, что отличается от всех. То, что в его привычный образ жизни вторглась эта возможность видеть город другим. То, что рядовой офисный работник имеет какое-то предназначение.
Он совсем запутался и не понимал, что происходит. Он хотел жить, как жил раньше.
Дом, милый дом. Этот кошмар всего лишь сон, это происходит у него в голове, это плод его воображения. Но что-то внутри него подсказывало, что это не так.
Оставшуюся часть дня он провел как обычно.
Страх
Он не любил прогулки и выходил из дома только на работу или в ближайший магазин. Но нагнетающая обстановка в квартире (странно, никогда не было таких мыслей), душность и мрачность помещения звали его на улицу. Наушники, плейлист на повтор, случайный порядок воспроизведения. Музыка – хорошая подруга, зеркало души, грустит вместе с тобой, когда нет настроения, и счастлива, когда счастлив ты. Сегодня, как и всегда, настроения не оказалось, поэтому он врубил Blue Foundation и побрел в сторону сквера. Попалась "Eyes on fire ". "I'll seek you out Flay you alive One more word and you won't survive" – страшные слова… "Я выслежу тебя одного, чтобы содрать с тебя кожу заживо, еще один звук и ты умрешь". Тем не менее, это его совсем не пугало, по крайней мере не так, как возможность видеть тот мир. Ведь теперь всё перевернуто с ног на голову: в столь привычный образ жизни ворвалось столь непривычная способность. Он хотел получить