– Но вы ей подали надежду, и если эта надежда ее обманет, то она может прийти в отчаяние и тем погубить себя и своего мужа.
– О, если б случилось с нею последнее, то отчаяние ее прошло бы вмиг.
– Ну, этому-то я не так верю, – ответил я… – Но, кажется, кто-то стучится.
В эту минуту вошла другая дама, которая сильно изумилась, увидев наружность и одежду великого Аристодема, и хотела было уйти назад. Но Тимофей уже запер двери, и ей невозможно было ускользнуть.
Она привела нас в замешательство, потому что мы не имели о ней никаких сведений. Между тем Мельхиор перестал глядеть в книгу и начал объясняться с нею. Дрожащим голосом дама сказала ему, что овдовела и имеет только одного сына, которым живет, что он теперь на море и она уже давно не слыхала о нем и боится, не случилось ли с ним какого несчастья; она говорила ему также о своей бедности и предлагала кольцо – единственное свое богатство.
– Можете ли вы мне сказать, жив ли он? – говорила она, заливаясь слезами. – Но если вы этого не знаете, то не отнимайте у несчастной единственное ее богатство и отпустите меня.
– Как давно получили вы последнее письмо от него? – спросил Мельхиор.
– Семь месяцев уже; и оно было писано из Бахии, – ответила она, вынимая письмо из ридикюля и закрывая лицо свое платком.
Мельхиор украдкой заметил ее адрес и ответил ей:
– Мистрисс Ватсон…
– Боже мой, разве вы знаете мою фамилию? – вскрикнула женщина. – Но вот письмо, прочтите его…
– Мне оно не нужно, мистрисс Ватсон, я знаю содержание его. – Он перевернул несколько листков своей книги и стал со вниманием рассматривать последний.
– Сын ваш жив, – объявил он.
– Слава Богу! – вскрикнула она, подняв руки и уронив ридикюль.
– Но вы не должны его скоро ожидать, он на выгодной службе.
– Это мне все равно. Он жив – вот что я хотела знать. Бог да благословит вас!
Мельхиор шепнул мне несколько слов на ухо, когда вдова закрыла свои глаза платком, и я, взяв пять гиней, сунул их в ридикюль ей так, что она не заметила.
– Вы можете уйти, сударыня, другие тоже нуждаются в моих услугах.
Бедная женщина встала и предложила кольцо.
– Нет-нет! Мне не нужно ваших денег, я беру только с богатых, и то, чтобы раздавать бедным, но не отнимаю последнего у несчастных вдов. Откройте ваш ридикюль.
Вдова исполнилаприказание; Мельхиор положил ей туда кольцо, потом взял палочку, махнул по воздуху и, дотронувшись ею до ридикюля, сказал:
– Ищите и обрящете.
Женщина вышла из комнаты, заливаясь слезами благодарности; правду сказать, я сам чуть было не заплакал и заметил Мельхиору, что он до сих пор трудился даром.
– Да, Иафет; но будь уверен, что я помог этой женщине не из барыша, а из сострадания к ней, говорю тебе откровенно. Все люди – смесь добра и зла. Но я ворую только у глупых, а