Внимательно выслушав и вникнув в суть вопроса, изложенного Савелием, гостеприимный хозяин, на время оставив гостя в одиночестве, зачем-то вышел с супругой в другую комнату. Возвратился один, сел напротив. Доходчиво, убедительно, честно объяснил, какой опасности Димитриев подвергает не столько себя, сколько родных, близких, знакомых. Уж кто-кто, а он, работник одного из наркоматов, прекрасно знал, что подобные жалобы, заявления обратно отсылают чиновникам, где и творятся эти безобразия.
Ни Вышинский, ни Калинин никогда не поедут наводить порядок в какой-то город, деревню. Он сумел по-человечески отговорить от подобных действий и в дальнейшем ходока из Сибири. Сказал напоследок: «Прав тот, у кого прав больше. Законы чаще для слабых пишутся, и если в тайге медведь – хозяин, то в селении – у кого печать в кармане. И главное, не пришло время для эры справедливости». Мужик честно признался, что боится за свою семью и просит более не вспоминать этот адрес. Благоразумие, вера Савелия, что доживёт до эры правды возобладало над желанием наказать лиходеев. Да здесь ещё и заботы о том, как и чем помочь больному отцу, брату, сестре, что в Томский институт поступила, как-то сгладили, охладили, загнали в душевный тупик личные горестные переживания. Не раз за эти годы на пути Савелия появлялись женщины, достойные мужского внимания, да только сибиряк, верный супружескому долгу, не допускал близости, не задевая при этом женского самолюбия.
С началом войны Димитриев не увиливал от призыва. В военкомате к сибирякам подход особый, тем более в зенитное подразделение. Одно дело – ватагой на врага идти, а когда воздушная тревога, паника вокруг, все бегут в поисках защиты. Иное мужество нужно, когда на тебя на страшной скорости пикирует