Какой-то странный громыхающий шум ворвался в сознание Алексея, вырвав его из сна. Он открыл глаза, вся спина была сыра от холодного пота. Подушка тоже пропиталась леденящей влагой. Речкин, прищурившись, покосился в сторону – Нина смиренно спала на краю софы, видимо, отстранившись во сне от вспотевшего супруга.
Голова была тяжела, словно налилась свинцом, все пересохло во рту. Похмелье не давало Речкину даже шелохнуться. Он едва смог вытянуть руку вперед, чтобы чувствовать кончиками пальцев бархатистую спину супруги, как вновь начал проваливаться в бездну сна. Но новый раскатистый гул ворвался в дом извне, вновь вынуждая Алексея открыть глаза.
Из-за ширмы, которой была отгорожена софа Алексея и Нины, послышался скрип. Это кто-то из родителей, по-видимому, тоже пробужденный странным шумом, ворочался на кровати. Речкин старательно вслушался в звук извне. Он был очень знаком Алексею. «Сирена! – вдруг отчетливо вспыхнуло в его мозгу. – Но зачем проверять сирену так рано, да еще и в воскресенье?»
Проверка сирены воздушной тревоги – не было новшеством ни для Мурманска, ни для любого другого советского города. Но данное мероприятие всегда проводилось в будние дни и, как правило, в рабочие часы.
Снова послышался скрип кровати, за которым последовало недовольное ворчание Захара Фроловича.
Алексей обреченно понял – надо вставать с кровати и разобраться – что же происходит на улице. Усилием воли Речкин отбросил одеяло и соскочил с софы. Тело пробирала мелкая дрожь, голова гудела, а ноги были словно ватные. Подавленный похмельем организм противился подобному резкому пробуждению.
Однако пограничник нашел в себе силы натянуть галифе и майку, удивляясь тому, как крепко спит его супруга, несмотря на вой сирены. Всунув ноги в тапочки, Речкин, осторожно ступая, вышел из комнаты.
Надевать что-либо еще он не стал. Так и выскочил на улицу полуголым. Уже в подъезде вой воздушной сирены, то нарастающий, то затихающий, был хорошо слышен и не оставил места сомнениям. Сердце тревожно колотилось в груди, предчувствие чего-то недоброго волнами било по телу.
На улице было довольно прохладно. Холодный воздух раннего заполярного утра неприятно цеплялся за кожу, пробирался до самых костей. Судя по промокшей земле, покрытой лужами дороге, ночью прошел сильный дождь. Облака несколько разошлись, местами обнажив светло-голубую гладь неба, но кое-где еще висели темно-свинцовые тучи, готовые в любую минуту разразиться новым зарядом дождя.
Спрятав