Валюшка и Ганка хором рассмеялись, но тут же умолкли, неприязненно переглянувшись и словно бы раскаявшись в том, что смеялись вместе.
– Ну что, мальчики направо, девочки налево? – бодро предложил Валер, указывая на тальниковые заросли.
– Идите, – сказала Ганка. – Мы и так как-нибудь высохнем.
Витки Сейтман и Азанде тоже не тронулись с места.
– Да ты что? Простудиться решила? – возмутился было Валер, однако Ганка бросила на него строгий взгляд и чуть качнула головой.
«Понятно! Им надо посовещаться, обдумать ситуацию», – сообразил Валер и больше не настаивал.
– Ты поосторожней, Ганка, – еле шевеля посиневшими губами, сказала Валюшка, заметив, как та отжимает полы плаща. – Сильно не выкручивай свои лохмотья, а то щеголять не в чем будет.
– Да ты не переживай, Валюшка, – ласково ответила Ганка. – Как-нибудь! А вот если твои джинсы сядут, когда высохнут, тебе и в самом деле не в чем будет щеголять!
Валюшка, на крепких и совсем не узких бедрах которой джинсы сидели не просто в обтяжку, но буквально в облипочку, замерла с открытым ртом, видимо не сразу найдя, что ответить, однако долго ее замешательство не продлилось: она окинула худенькую Ганку презрительным взором и, процедив:
– На кости только собаки бросаются! – последовала к кустам, оставляя за собой мокрые следы.
«О, женщины!» – с тяжким вздохом подумал Валер. Судя по выражению лиц Витки Сейтмана и Азанде, о том же подумали и они. А Лёнечка, сочувственно глядя вслед Валюшке, изрек:
– Разрезать яблоко пополам, в середину его положить записку с именем любимой персоны и выложить на солнцепек. По мере того как сохнет яблоко, возлюбленный человек будет сохнуть по тебе.
Ганка засмеялась. Витки Сейтман опустил голову, скрывая усмешку. А у Азанде сделался очень сосредоточенный вид, словно он наматывал на ус и этот совет, намереваясь использовать его дома.
Валюшка обернулась, с мстительным выражением погрозила Лёнечке кулаком и скрылась в кустах.
– Пошли уж, советчик! – потянул Лёнечку за руку Валер, краем глаза успев заметить, как Ганка, Витки Сейтман и Азанде быстро шагнули друг к другу и о чем-то тихо заговорили.
Ревность так и кольнула его. Он всё понимал, но было очень больно оттого, что он для Ганки – лишь воспоминание, не более! Он – ее прошлое. А в настоящем… а в будущем?! Есть ли у них будущее?
Нет, лучше об этом не думать. Лучше радоваться тому, что есть. Что она есть!
– Бросят они нас, – пробормотал Лёнечка, забившись в глубину зарослей и с трудом выпутывая свои длиннющие тощие ноги из мокрых джинсов. – Мы им зачем нужны были? Только до Острова проводить. А тут у них свои дела! Уйдут в лес, а нам на