Вспоминая те далекие дни детства, я часто прихожу к выводу, что бедность – не только не порок, но даже имеет свои положительные стороны. Я не помню ни одного человека в ауле, который имел бы не только лишний, но даже нормальный вес. Все были поджары, выносливы и закалены.
Детишки, брошенные на целый день родителями, предоставленные сами себе, бегали или ползали по улицам и ни о каком регулярном питании не имели понятия. Как только становились на ноги, начинали топать босиком. А чтобы в течение дня не ходили с обмоченными или испачканными штанишками, тем, кто не мог обслуживать себя, шили штанцы с большими круглыми вырезами. Таким образом, малыш, если приспичит, мог сидя или стоя оправить нужду, сохранив штанишки сухими. И не болели.
Конечно, изолированная жизнь, чистый воздух, вода, натуральная пища и полное отсутствие сладкого тоже играли положительную роль. Помню, дедушка всегда говорил Пир-Будагу, любившему поесть, когда он просил у матери добавки:
– Сын мой, не будь рабом своего чрева, запомни, сначала прожорливый человек пожирает пищу, а потом пища, отложенная в нем в виде жира, начинает пожирать его.
И еще помню, дядя Арслан-Бек как-то приехал из города и привез картину. На толстой блестящей бумаге был изображен человек, состоявший из одних окружностей: круглое мясистое лицо с заплывшими глазами, толстыми губами, круглые плечи, огромный круглый живот – в общем, что-то человекоподобное. Эту картину он приклеил на одну из стен нашей сакли. Люди приходили посмотреть на нее и восклицали:
– Тамаш! (что значит «диво»), – а потом спрашивали у дяди:
– Кто это?
Дядя отвечал:
– Буржуй!
Я запомнила это слово и тогда думала, что это имя несчастного уродца.
Мой дедушка всегда пил свежую сырую воду. Когда ему хотелось пить, он частенько посылал меня по воду с маленьким медным кувшином. Водовод находился рядом с годеканом и озером, недалеко от нашего дома. Вскоре после того, как я, судя по исчезновению сыпи, поправилась, дедушка послал меня за свеженькой водичкой. Я побежала.
В это осеннее утро на годекане было много мужчин. С краю, на скамье для молодежи, сидел дядя Пир-Будаг. Возле чана, где брали воду, никого не было.
Я шла неспеша. У самого чана меня догнала девочка, которая была постарше меня. Когда я подставила свой кувшин под струю, она выхватила его из моих рук и подставила свой.
Не долго думая, я подняла кувшинчик, подошла к той девочке и ударила ее по спине, не очень сильно. А она как заорет – будто ее смертельно ранили! Бросив свой кувшин, девочка упала на землю и начала корчится.
Я испугалась, но убегать не стала. Начали сбегаться люди. Одна женщина наклонилась к ней и спрашивает:
– Что с тобой?
Девчонка, указывая на меня пальцем, кричит:
– Ударила по спине кувшином!
Подбежали