«Бытия и времени», например идея экзистенции, осознающей себя конечной, имея в виду свою смерть и свое рождение? Подойти к этому со всей ответственностью – задача начатой в том числе и самим Хайдеггером ревизии этой части нашей многозначной философской традиции. Описательно верные комментарии Хайдеггера к «Бытию и времени» подчеркивают преемственность этой работы с позднейшими направлениями его мышления применительно к истории бытия, заключающуюся в том, что даже в этой первой из главных его работ речь идет о том, чтобы поставить вопрос о бытии и понять человека как Dasein, т. е. как осознающее бытие сущее. Объявляя учреждение новой темпоральной науки ошибочным, Хайдеггер имп лицитно констатирует латентно остающееся в «Бытии и времени» противоречие между идеей темпоральности бытия и временностью либо историчностью Dasein, с одной стороны, и стремлением к основанию науки о бытии – с другой. Тем самым позднейший отказ от научной программатики «Бытия и времени» в пользу «метаполитики исторического [немецкого] народа» (GA 94:124; ЧТ 140) представляется последовательным мыслительным развитием, благодаря которому бытие впервые смогло быть адекватно выражено как время, т. е. как происходящее. Для этого необходимо было преодолеть намеченное в «Бытии и времени» темпоральное учение, которое вслед за учением Канта о трансцендентальном схематизме и самоаффицировании намеревалось обнажить время как основу бытия и, таким образом, стремилось сделать возможными универсальные суждения о чувстве времени бытия
[7] Если принять самокритику Хайдеггера, то можно действительно констатировать применительно к «Бытию и времени» напряженность между программой основания науки о бытии в горизонтальных схемах времени и самопониманием этой онтологии как науки, укорененной в фактическом. В свете этой критики особый интерес представляют методологические реакции на необходимость использовать фактическое как основу частично реализованной, а частично лишь намеченной онтологии. Они подталкивают к двойному критическому пересмотру этого произведения: во-первых, следует изучить включения элементов признанных самим Хайдеггером онтических экзистенциальных идеалов и не тематизированных им идеологем в понятиях онтологии. В качестве примера здесь
[8] едует отослать к § 74 и высказываниям Хайдеггера
о «
посыле (Geschick) […] как свершающемся с сообществом, с народом», чья «власть […] высвобождается лишь в вести и в борьбе» (GA 2:508; БиВ 508). Эта концепция свершающегося в жизни «сообщества, народа» вбирает элементы праворадикального толка в политическом дискурсе и представляет собой тот момент преемственности с позднейшим мышлением, который сам Хайдеггер не упоминал.
Тем самым имплицитно уже совершается отказ от систематики фундаментальной онтологии, в которой установление временности служит основой реализации единичного существования и чьи схемы учитываются как по-разному артикулируемый смысл бытия; идея коллективно свершающегося
