Многие приезжали в Неаполь по причине тяжелейшего состояния здоровья. Так в конце 1882 г. сюда приехала писательница Стечина Любовь Яковлевна[301]. Когда она заболела, то ее покровитель – И. С. Тургенев – содействовал переезду ее на юг Италии, о чем сохранилась запись в его дневнике от 17/5 декабря 1882 г.: «Я всё сижу дома и мало кого вижу. Стечькину – умирающую – отправил в Италию. Были другие полумертвые россиане, Мейер, Павловский, Цакни»[302].
Стечкина поселилась не в божественном Сорренто, а в более провинциальном Торре дел Греко, расположенном ближе к Неаполю, вероятно, по совету самого Тургенева, который останавливался в этом городке в 1840 г. во время путешествия по Италии[303].
В 1902 г. приехал тяжелобольной писатель-маринист К. М. Станюкович, несмотря на болезнь, продолжавший работать. В Неаполе Константина Михайловича поддерживали его давние друзья: Н. К. Кольцов, Е. П. Мельникова (дочь писателя), В. Д. Веденский, его дочь Зинаида Константиновна. В своих воспоминаниях Н. Н. Фирсов пишет: «Последние полгода, проведенные им… в Неаполе, были жестоко мучительны. Он… с ужасом сознавал, что жизнь уходит»[304].
К. М. Станюкович был похоронен в Неаполе[305]. Самый большой венок на гробе был с надписью: «Станюковичу от русских», ибо в этот момент в Неаполе училось и работало достаточно много русских – в одном из старейших университетов Италии и на первой в мире морской зоостанции.
Станция была основана в 1872 г. знаменитым немецким биологом Антоном Дорном благодаря поддержке наших соотечественников и с этого времени немецко-русское семейство Дорнов, посвятившее себя изучению зоологии морских глубин, стало центром, притягивающим русских в Неаполе[306]. Дорн был женат на дочери саратовского губенатора М. Е. Барановской. По мнению многих исследователей, именно «большое приданое жены помогло ему основать Неаполитанскую зоостанцию»[307].
Успешные же результаты, полученные в Неаполе А. О. Ковалевским, И. И. Мечниковым, А. Н. Северцовым об истории развития многочисленных животных Средиземноморья, также «способствовали появлению этой станции именно на берегу Неаполитанского залива»[308]. Сообщество россиян на станции уступало лишь немцам и итальянцам и возрастало вплоть до 1914 года[309]. По этим 159 представителям России