Сардинское же королевство, как и большинство итальянских государств, не проявляло инициативы в налаживании связей с Россией, опасаясь негативной реакции со стороны Англии и Франции[120]. Для изучения возможности установления отношений в мае 1770 г. в Турин неофициально был направлен А. И. Нарышкин. Несмотря на неудачные переговоры, постоянно предпринимались новые попытки к сближению с Сардинией. Это было обусловлено необходимостью дислокации русской эскадры на завершающем этапе войны с Турцией в портах Лазурного берега, принадлежащего в то время Савойской династии. В 1782 г. были установлены дипломатические отношения России с королевством Сардиния, и посланником при дворе Витторио Амедео III Савойского был назначен друг французских просветителей князь Дмитрий Алексеевич Голицын. В 1783 г. вышедшего в отставку Д. А. Голицына сменил князь Н. Б. Юсупов – будущий директор Эрмитажа. Затем были установлены отношения с республикой Венеция (1782 г.) и герцогством Тоскана (1785 г.)[121]. Создаваемые посольства и консульства были обязаны покровительствовать прибывавшим русским, ибо в конце XVIII столетия запросы русской знати возросли настолько, что все большее число дворян включали Италию в маршруты своих странствий. Итальянские правительства признавали выдаваемые посольствами документы. Европейская репутация Италии как сокровищницы искусства все более учитывалась именитыми русскими путешественниками. Посещение ее стало дорогим и престижным, именно потому, что преследовало образовательные и эстетические цели.
В начале же XIX в. в связи с изменением политической обстановки образовательные поездки на Запад стали организовываться не так часто, они реже санкционировались государством. И все же европейская жизнь для аристократов уже перестала быть чуждой и загадочной. Старомосковский уклад очень медленно, но все же уходил в прошлое: