С возведением нового моста изменились и подъездные дамбы.
Так «бродвей» подняли на несколько метров и значительно его расширили. Он получил асфальт, и высокие тротуары, окантованные бордюрными плитами. Наконец, был поставлен стройный ряд серебристых фонарей, осветивших не только дорогу, но и сам мост, парящий теперь в неоновом свете над рекой, а также проезжую часть, метров сто, на противоположной стороне.
Склоны обложили плотным травяным дерном, предварительно выведя с асфальта дренаж, который заключили в бетонные желоба, уходящие вниз к кустам. Дамбы, расположенные якорем и прилегающие непосредственно к несущим фермам, полностью покрыли железобетонными плитами, связали плиты толстой арматурой, а основание самого сооружения надежно забетонировали.
Получился мост мощный, крепкий, с высокими прямоугольными конструкциями, стянутыми тысячами стальных болтов, и, в тоже же самое время, ажурный и легкий, взлетевший над кустами, камышами, жёлтыми кувшинками и белыми водяными лилиями, которые с тех пор навсегда облюбовали себе место в спокойной тени его.
То, что сама природа приняла это творение рук человеческих как свою часть, без неприязни и отторжения, говорило само за себя. Говорило о том, что поступок земляка генерала-строителя оценен на самом высоком духовном уровне.
Однако, к большому и горькому сожалению, на уровне командования, после пуска объекта в эксплуатацию, реакция была совсем другой. Была она завистливой и местнической. Какого-то важного самодура, властного, ревнивого, и, видимо, в интересах дела, резонно обойденного, «задушила жаба». Решение о строительстве задним числом пересмотрели, признали ошибочным, а командира дивизии, инкриминировав ему волюнтаризм (ох, уж эта хрущевская оттепель!), земляческие чувства и кумовство, уволили в отставку, о чем он, кстати, в последствии ни разу не пожалел!
Прошло много лет с тех пор.
Нет уже, к сожалению, доблестного генерала, верного сына своей малой родины, как уже, наверно, нет и тех «важных командиров дуболомов», осудивших в человеке любовь к своей земле, и даже, как потом оказалось, дальновидность «государева человека», а мост–красавец и великий труженик есть! По нему идут машины и люди, с него ловят рыбу и любуются ледоходом, на нем назначают свидания и под ним же влюбляются! Белые лилии, покачиваясь на теплой воде уже другого, мелководного и уютного залива, загадочно светятся в тени его и огромная человеческая благодарность, растянувшаяся на многие десятилетия, пробуждается в