На распаковку багажа и обустройство ушло не больше пары часа. Затем мама легла отдохнуть после дороги. Я готовила обед на двоих и размышляла. Как же странно устроен мир! Мы рождаемся у наших родителей, вырастаем, затем вынашиваем и рожаем своих уже детей, стареем и умираем. А зачем, почему – этого никто не знает… Может, есть где-то люди, которые могут рассказать, что, почему и зачем? Я лично живу так, как могу. Никто не говорил мне, что я перееду жить в деревню. Тем не менее я здесь. Мишка наверняка потирает ручки в надежде, что мое сердце снова свободно. Но оно… занято. Все еще занято. Может быть, Марком… А если нет? В общем, я запуталась.
Пока куриное филе аппетитно фырчало на сковородке, я успела сварить картошки и посыпать ее зеленью и укропом. Вкусный запах заполнил кухню. На аромат проснулась мама.
– Ух, малыш! – Мама явно повеселела. – Как же я проголодалась, давай заморим червячка.
Мы сели за стол, и какое-то время был слышен только звон столовых приборов. Несмотря на кажущуюся безмятежность, я всем нутром ощущала, что трудного разговора не избежать. Моя мама из тех, кто силой берет города. Но и я не вчера родилась.
– Малыш, – подала наконец голос мама. – Тут, конечно, сказочно хорошо, но…
– Мам, – невежливо перебила ее я. – Тебя баба Надя просила зайти, сегодня же. Она очень соскучилась, ждет. А мне надо еще тут разгрести кое-что. Может, ты сходишь, проведаешь бабушку?
– Баба Надя!
Моя мама довольно много времени в молодости проводила в гостях у Раисы Велимировны, а баба Надя была поверенной во всех ее женских секретах. Про Марка воин света моментально забыла. Через пять минут из громадных сумок на свет были выужены огромная коробка шоколада, пачка черного цейлонского чая и пуховый платок. Погрузив подарки в сумку, мама умчалась по улице со скоростью, которой позавидовали пилоты Формулы 1. Уф, это было верное решение. Теперь до позднего вечера маму можно домой не ждать. До самых сумерек я разгребала личные вещи и записи любимой тети. Поскольку из наследников у нее была только я, мне и предстояло навести порядок.
Я открыла ветхий на вид шкаф, вытащила с верхней полки огромную коробку и аккуратно поставила ее на пол. Что это? В коробке лежали тетради, исписанные мелким убористым почерком листы, все аккуратно собрано и сложено. Моя тетя была на редкость педантичным человеком. Я вытащила из коробки самую верхнюю тетрадь. Синяя коленкоровая обложка, уже порядком истрепанная, но бережно хранимая (отношение человека к вещи всегда бросается в глаза). Открываю. Боже, ведь это дневник! Закрываю. Меня с детства учили не читать чужие записи. В дневниках всегда есть что-то очень интимное, личное, дневники не должны видеть чужие завистливые