Лев Троцкий и политика экономической изоляции. Ричард Б. Дэй

организации промышленности, подготовленной Центральным комитетом Всероссийского союза горнорабочих[199]. В этой интересной брошюре был дан богатый статистический материал о подмосковном районе, при этом были проведено сравнение эффективности хозяйствования при советской власти и при капитализме до революции. На основании тщательного анализа себестоимости, производительности труда, заработных плат рабочих в работе был сделан неутешительный вывод: «Наша государственная промышленность, даже в предприятиях, находящихся в исключительно хороших условиях работ, – при больших, чем до войны, средствах, при полном обеспечении технической силы, при нормальной производительности труда рабочих, – дает убыток, в то время как капиталисты в этих предприятиях давали прибыль»[200]. Формальная причина убытков – накладные расходы на содержание централизованного аппарата главков, «громаднейших штатов служащих». Главная же причина была гораздо серьезнее – в трестах нет хозяина, нет настоящей заботы об экономии средств. Само это признание фактически означало согласие с теми, кто обосновывал невозможность эффективной организации экономики при социализме.

      Если нет хозяина, как обеспечить более высокую, чем у капиталиста, производительность труда? И авторы брошюры, и Троцкий не предлагали ничего, кроме более тщательной работы по подбору руководящих кадров и предоставления им определенных прав в распределении премии за полученную прибыль. Хотя Троцкий считал правильным, что директора не могут участвовать в прибылях и получать премии выше определенной суммы, он все же надеялся, что можно «создать для них условия, когда они могут проявлять инициативу»[201]. Как известно, проблему инициативности советским руководителям не удалось решить и в последующие годы, поэтому рассуждения Троцкого лишь свидетельствовали о правоте Мизеса, утверждавшего, что при социализме не будет настоящей инициативы и предприимчивости.

      XII съезд партии был последним, на котором Троцкий выступал как один из равноправных руководителей партии и государства. В развернувшейся борьбе за власть он постепенно терял позиции и на следующем, XIII съезде партии, проходившем 23–31 мая 1924 года, был вынужден оправдываться в якобы совершенных ошибках. В своем выступлении он, в частности, сказал: «Никто из нас не хочет и не может быть правым против своей партии. Партия в последнем счете всегда права, потому, что партия есть единственный исторический инструмент, данный пролетариату для разрешения его основных задач…. Права или не права [партия – А. Б.] в отдельных частных конкретных вопросах, в отдельные моменты, но это моя партия»[202]. Это поразительное заявление для большинства делегатов съезда было, конечно, неубедительным.

      С экономической точки зрения выступление Троцкого на XIII съезде было невыразительным – он говорил о борьбе с бюрократизмом, о развитии внутрипартийной демократии, о необходимости усиления планирования. Реакцию присутствующих продемонстрировал выступивший сразу после него Н.А.