Попадешь нежданно – три ступеньки вниз.
Это по контрасту с чернотой осенней
Белый снег так нежен, легок и пушист.
Редко, неуместно зеленеют листья,
И обычной жизни неуместен бег,
И себя увидишь молодым и чистым,
Приостановившись, оглянувшись: снег.
Он ещё не вечен, многого не стоит,
Нет еще спокойствия холода и льда,
Но переполняет легкие простором
Эта притворившаяся белизной вода.
Тишина
Запредельно поздний час давит тишиною
И переполняет вас ясностью, покоем.
И, откинув на ковер голову чужую,
Вы глядите на окно и луну большую.
И любой предмет глядит, став одушевленным,
То надменно, то с тоской, то самовлюблённо.
И не одиноко вам и не бесприветно,
Ведь, такой же вы предмет средь других предметов.
И душа через глаза входит и выходит,
А затем – через окно, и по свету бродит.
И свободно сутью всей можно обратиться
И в свечение луны и в окна частицу.
И над подоконником, лунно освещенным,
В вас вселенная войдет сном раскрепощенным.
Скорость
Изогнувшись пролетает прямоугольником платформа,
И отчаянно мелькают то заборы, то стволы,
Замедляясь, оставаясь, в бесконечности теряясь,
Перемежаясь то проселком, то стеклом речной воды.
Окно в засохших грязных каплях, как прилив-отлив вагонный:
Дальше, ближе, ближе, дальше – гипнотический затакт.
Я себя почти не вижу, словно над пустой скамьёю
Только суть моя повисла, плавая вагону в такт.
Диагоналями промчался, гулким грохотом растаял
Чей-то мост, мне безразличный, чья-то жизнь – я лишь экран.
Только суть моя качнулась, только скорость, только странный,
Под качающейся пломбой, металлический стоп-кран.
Оконце
Как бледно, нежно и прозрачно небо,
От легкой зелени до розовых тонов —
Прозрачный лед над покрывалом белым,
Над кочками покинутых домов.
На все четыре стороны – свобода,
Оторванность от суетных дорог,
И смертным безразличием природа
Пронзает остывающий мирок.
И непонятно, поднялось ли солнце,
На горизонте облачная муть.
Сквозь ледяное, мутное оконце
Проходит холод, проникая в грудь.
1987—1989
Лабиринт
Она давно уже уснула,
И тело растеклось во сне,
И одеяло соскользнуло,
Открыв ложбинку на спине.
А я сижу на стуле круглом
Перед расшторенным окном,
Пленен его архитектурным,
Квадратно-сумеречным сном,
И вижу в бледной