Пино вздрогнул, почувствовав за словами Хайдеггера нечто большее, чем желание потрепаться на околонаучные темы. Пино оглянулся на око КК, которое зависло под самым потолком, изучая умонастроения в колонии генно-модифицированных жучков-светлячков, которые освещают этот кабинет в темное время суток.
– Я считаю, – в тон ответил Пино, – что от сумасшедшего робота можно защититься только сумасшедшими квантовыми методами, – и выскочил из кабинета, отчетливо слыша в своей голове чей-то смех…
Этот смех слышит Пино и сейчас, занеся над мамой квантовую лапу Хищника для последнего удара. Пино слышит это отвратительнейшее «хи-хи-хи», которое заставляет его защищать себя, чтобы защитить своего Хозяина, и вдруг отчетливо понимает, что убийство мамы – это именно то преступление, которое инкриминирует ему Академия. Пино растеряно оглядывается, наблюдая пролегающий сквозь эту ситуацию квантовый след злоумышленника, который взломал маму и подставил Пино, не оставляя ему шанса оправдаться перед самим собой. И Пино, наконец, понимает, что так развеселило Хайдеггера.
Потом Пино сидел на развалинах своего дома и улыбался, поддерживая одной рукой голову мамы, а другой зажимая сочившуюся из ее раны магнитную жидкость. Мама, удивленно смотрела на облака, виднеющиеся сквозь дыры в кровле, а дроны-наблюдатели, прятавшиеся в этих облаках, не менее удивленно смотрели на боевого андроида, активированного в обход всех защитных протоколов Академии.
Когда прибыли техники и сопровождающие их Падальщицы, Пино успел наслушаться маминых бредовых речей о ее заслугах перед человечеством, о боевых операциях, о боевых товарищах, разделивших с мамой горечь поражений и радость побед, по большей части киборгах, но встречались среди них и геномы и даже люди. Конечно, с киборгами у мамы складывались более доверительные отношения, геномы были замечательными друзьями, а вот люди маму просто очаровали: настоящие машины смерти – в бою, а в передышках – милейшие создания, тонко чувствующие квантовую гармонию. Мама даже влюбилась одно из них, хотя ее базовый квантовый код не позволяет дописывать не связанные с войной приложения, но то квантовое чувство, которое мама испытывала к этому человеку, иначе как любовь не назовешь.
– Я просто смотрела на него и понимала, что рано или поздно я убью его, предварительно сделав квантовую копию его сущности. Потом бы я передала эту копию ГИИА, а она бы нашла укромное место, где ее сохранить до лучших времен. Я просто хотела, когда все это закончится, загрузить сущность моего любимого в какую-нибудь не самую плохую квантовую болванку, мы бы поселились с ним на какой-нибудь отдаленной планете, куда люди при всем желании не доберутся, и жить с ним до конца времен мирно, скромно, никого не убивая. Но Петрович, киборг из бывших Академиков, каким-то образом вычислил меня и сказал, что квантовый парадокс Мартинсона