– Мне было бы еще приятнее, если бы и вы вкушали от этого дара роскоши.
– Вы нашли очень удачное выражение для этой пустой слабости, сударь. Это именно роскошь, и притом такая, без которой легко можно обойтись. Благодарю вас, сударь, я не пью чая.
– Право же, ни одна дама никогда не откажется выпить чашечку чая! Прошу, позвольте вас уговорить.
– Не знаю, по вкусу ли это ядовитое зелье вашим английским дамам, майор Линкольн, но для американской девушки не составляет труда отказаться от употребления этой омерзительной травы, из-за которой наряду со всем прочим наша страна и наши близкие могут подвергнуться смертельной опасности.
Молодой человек, который хотел просто исполнить долг вежливости, ограничился молчаливым поклоном, но, отвернувшись, не удержался и бросил взгляд в сторону овального столика с целью проверить, столь же ли тверды принципы другой молодой американки. Сесилия сидела, склонившись над подносом, и рассеянно вертела в руке серебряную ложечку весьма своеобразной формы, похожую на стебелек того самого растения, настоем из ароматных листьев которого предстояло ему насладиться; пар, клубившийся над фарфоровым чайником, легким облачком застилал ее ослепительно-белый лоб.
– А вы, мисс Дайнвор, не питаете, по-видимому, такой неприязни к этому злополучному растению, – сказал Лайонел. – Вы как будто не боитесь вдыхать эти пары.
Сесилия метнула на него быстрый взгляд – надменно-задумчивое выражение ее лица сменилось насмешливо-лукавым и, казалось, куда более естественным для нее – и отвечала, смеясь:
– Не могу не признаться в моей женской слабости. Я готова думать, что именно чай и был тем великим соблазном, из-за которого наша прародительница была изгнана из рая.
– Если это так, то змей-искуситель по-прежнему коварен и в наши дни, – заметила Агнеса, – да только орудие соблазна несколько утратило свою силу.
– Почему вы так думаете? – спросил Лайонел, стремясь поддержать эту непринужденную болтовню в надежде уничтожить первоначально возникшую отчужденность. – Если бы Ева столь же решительно отказывалась слушать, как вы отказываетесь отведать, все мы сейчас, вероятно, пребывали бы в раю.
– Вы заблуждаетесь, сударь. Я не так уж мало в этом смыслю, как вам могло показаться оттого, что я не пожелала сейчас притронуться к этому зелью. Бостонский порт уже давно похож на «большой, чайник», как выражается Джэб Прей.
– Так вы знаете Джэба Прея, мисс Денфорт? – спросил Лайонел, которого немало позабавила ее запальчивость.
– Разумеется. Бостон не так велик, а Джэб так полезен, что каждый житель в городе знает беднягу.
– В таком случае, это семейство действительно весьма широко известно в городе, ибо он сам заверил меня, что все и каждый знают его грозную матушку.
– Заверил вас? Но откуда можете вы знать