– Але только повесила телефон, как ноги опять опали и боль дзикий, – сказала Агнешка, – Я опять за телефон, звоню до моей подруге Франьчишке. Франчишка была заангожована в йоге.
– Занималась йогой? – переспросил я.
– Да, – ответила Агнешка, – Заангожована в йоге, але взяла телефон и поведала мне: «То у теби обводнение».
– Что еще за обводнение? – спросил я.
– Але обводнение, тераз, мало воды, – ответила Агнешка.
– Обезвоживание, – прояснил я для себя, – А почему у тебя должно было быть обезвоживание?
– У мне был то другий день диеты «2 Deis DIET?», – сказала Агнешка, – О тей диете я, кохане, пшечитала в кшенште которую мне дала Франьчишка. Там два дни в тугодне называне суровыми, чили правие без углеводов, а реста попросту чисте засилане по средиземноморским засад.
– Два дня у тебя были строгие, то есть, ничего не ела, а потом нужно питаться по средиземноморским принципам, – перевел я, – Ты с ума сошла!!! Ты два дня ничего не ела из-за своей дурацкой диеты?
– Франьчишка ми то самое поведала, – ответила Агнешка.
– Конечно тоже самое скажет, если у твоей Франьчишки голова на месте, – сказал я.
– Так муви: «Ошалелашь!!! Ты залекциважила залецинями з ксенжки!!! Там выражние есть написано, але не допустить обвожение, раз в дзень пить соленого бульону.
– Так ты даже воду не пила? – спросил я.
– Ни, – ответила Агнешка, – Ни воду, ни соленого бульона, как в ксенжи.
– Ты спятила!!! Это твоя ксенжи – это что, книга для самоубийц? – проорал я в трубку.
– Цо то есть «спятила», – переспросила Агнешка.
– Не важно, – ответил я, – Ошалелашь.
– Зараз так и Франьчишка муви, – ответила Агнешка.
– Да, к черту твою Франьчишку, – сказал я, – Срочно звони в скорую!!! Твой организм без этого гребанного бульона сейчас загнется! Ты через эту диету в реанимацию попадешь. Срочно вызывай себе скорую. Срочно!!!
– Кохане, ни мартвше, юж звонила, – сказала Агнешка, – Они юж были.
– Были уже? – переспросил я, – Так ты сейчас где? В больнице? Куда мне ехать?
– Ни, ни, я ни есть в спитале, – ответила Агнешка, – Я есть в дому. Лекари приехали, зазвонили мни до двери. Подобно як ветеран войны с битвы иду до двери, отчиняю, стою и падше на них як глупья.
– Почему, як глупья? – спросил я.
– Для тего, же буль минул, – ответила Агнешка.
– Стоп, стоп, стоп, – сказал я, – То есть, ты такая превозмогая боль, какими-то титаническими усилиями встала с дивана, идешь хромая к входной двери, подобно ветерану войны вернувшемуся со сражения, с каждым шагом тебе становиться все легче, и легче. А когда ты открыла дверь, то совсем все прошло, и ты такая стоишь на них и смотришь, а они?
– Они пытают, кто спарализовало? Гди больной? – ответила Агнешка, – Так ми встыд. Я в теде запомняла, что ломала диету и пила каве.
– Хуууу, –