Дрыньск оказался небольшим, но очень старым и красивым польским городком, с узкими улочками и домами, построенными в восемнадцатом веке. Здесь тоже отовсюду торчали украшенные рождественские елки и прочая праздничная атрибутика столь близкая сердцу среднестатистического европейца.
Люблю уличных музыкантов. Тех что играют и зимой, и летом, не взирая на погоду. Они делают мир лучше. У них есть свое настоящее. Которое здесь и сейчас, которое не вписывается в рекламные вывески, стеклянные витрины, рождественские билборды, раритетные дома, не гармонирует со шныряющими по улице промоутерами, зеваками-туристами с фотоаппаратным синдромом от фирмы «Кэнон». Трудно представить, что какой-нибудь пожилой дедуля славянской внешности, в телогрейке, растягивающий сейчас перед нами эспандером меха своей видавшей виды гармошки, у одного из польских кафе города Дрыньска, вышел на улицу за большими деньгами. Он просто есть и все тут, он и его потрепанная гармошка. Виват дедуля!!! Жги свою мелодию и живи еще сто лет, играй, и еще раз играй. Никто не скроется от твоего «Прощания Славянки» в центре города Дрыньска.
Мы слонялись без дела по улицам, глазея тона местные достопримечательности, то на польских красавиц, и наконец, изрядно замерзший Киля не выдержал и сказал:
– Ну и чего мы сюда приперлись? – сказал Киля.
– Ну так, погулять, – ответил я.
– Что-то я уже нагулялся, – добавил Медведь, – Может вещей каких купим? Кальсоны, например. Все яйца в этом Дрыньске уже отморозил.
Осуществлять многочасовой шопинг, в поисках чего-то эксклюзивного, особого желания не было, так как туристическая прогулка по Дрыньску нас изрядно утомила. Поэтому зашли в магазин с названием «Склеп», возле которого был припаркован наш темно-зеленый автомобиль Бисмарк.
Супермаркет жужжал как разграбленный муравейник. Вокруг царила суетливая жизнь. Повсюду между витрин, с кое-как разложенным товаром, шныряли хитрые польские лица, шипя что-то непонятное себе под нос. То, что страна вроде как братская, а поговорить на русском языке здесь особо и не с кем, мы поняли практически сразу. Особенно досталось в этом плане Медведю.
Медведь зашел в первый попавшийся павильон и спросил у полноватого продавца с залысиной на голове:
– Извините, пожалуйста, любезнейший, скажите, есть ли у вас перчатки? – спросил Медведь.
При слове «перчатки», глаза у польского продавца оживились, как у школьника, знающего правильный ответ на поставленный учителем вопрос, и он, жестом показал Медведю на стеллаж, состоящий из одних только перчаток.
– Ренкавички? – сказал продавец Медведю м улыбнулся.
– Ну, рукавички, так рукавички, – сурово ответил Медведь.
Медведь подошел к полке, взял с нее несколько пар черных перчаток и снова обратился к продавцу:
– А что насчет кальсон? – спросил Медведь.
На эти слова наш европейский друг сделал