Санька рванули машину около пансионата Лесника. Он как раз собирался в той машине ехать. Вот не рассчитали только, что Лесник машину даст мне. Короче, не вышло. Я очень долго не мог понять, что и для кого мог значить Михыч, если его решено было убрать. А он был всего лишь назначенным директором студии. Он ведь ничего не решал. Ради устрашения Лесника? Глупо, поскольку Лесник уже имел собственное покушение. Я думал об этом, потом, правда, забыл. Потом снова вспомнил. Потом забывал, потом вспоминал. Вроде в речке бельё стирал. Опускал мысль в воду, потом доставал. И так до тех пор, пока мысль не отстиралась от жалости к Михычу и от ненависти к стрелку. Я просто понял, эти покушения идеально похожи. Просто идеально. И ведь накануне покушения на Михыча, Лесник приезжал на студию. И что произошло? И второе, что мне бросилось в глаза, но понял я позже. На телестудии монтировали оборудование только в двух монтажных студиях из семи. Остальное оборудование стояло в ящиках, помнишь? А вот сейчас я практически уверен, что студия готовилась к работе формально. Ящики уже были привезены пустыми! Это была ложная активность. Такая же ложная, как и объявление в газете о приёме на работу…. Такая же, как и твоя работа. Это всё отвлекающий манёвр от главного – вывод средств и денег с Украины. Средств и денег, которые курировал Лесник. И я очень не уверен, что Лесник хоть с кем-то делился своими планами. Точно-точно. Ещё Василий Васильевич мне говорил, что студия запитана на четыре киловатта, а это чуть больше, чем обычная квартира. А больше и не надо, она не должна была заработать вообще. Вот так вот. Теперь дальше. В окружении Лесника появляется новый человек. Я. На меня сваливаются деньги, квартира и дружба Лесника. Через время я уезжаю из Воронежа, делаю по просьбе Лесника выдержку и снова появляюсь в поле общего обзора на телестудии. Проявляю активность в работе, потом разборки с убийцами Михыча и всё такое. У стороннего, но заинтересованного наблюдателя может сложиться впечатление, что я состою в украинском интересе Лесника? Не только может, но и должно. Это тоже отвлекающий манёвр. Как и наш отъезд в Чехию. Где я ошибся?
– В одной чашке кофе.
– Не понял.
– Надо было две брать.
– Нет, я серьёзно.
– Может, я не всё знаю, но явных ошибок нет. При таких людях, и при таких деньгах, не может быть простых телодвижений. Лесник и правда что-то задумал.
– И я о том же. Теперь настало время вопросов. Вопрос первый и простой. Что задумал Лесник? Вопрос второй и призовой. Какова моя роль в этой задумке? Есть наводящий подвопрос – как нам выжить во всём этом происходящем, если мы ни сном, ни духом не понимаем, наверное, целый десяток вещей. Где деньги Лесника? Зачем так беспокоиться о нашей безопасности, когда проглядел собственную? И последнее. Мы здесь с целью, которую не успели понять, но эта цель настолько точно и понятно прописана для Петровича, что он нас охраняет этим погибшим уродом.
– Может такое
