Я недоверчиво качаю головой:
– Ты серьезно думаешь, что твоего обаяния не хватит, чтобы ее увлечь? ТЫ? С твоим-то самомнением? То есть, пойми меня правильно, я РАД, что она тебе не по зубам, но с чего ты решил, что она сильнее других смертных?
Серхио улыбается – с горечью, но хоть так. Все лучше, чем та пропасть отчаяния, которой он меня нынче угощает.
– Как мало ты ее знаешь. Она не похожа на других смертных. На тебя, например, когда ты был смертен. В твоей жизни не было смысла, Влад. Тебя несло по течению, и в конце концов ты просто прибился к месту, где сила притяжения была максимальной. Ты искал смысла, верно. Но ты думал, что он найдется где-то ВНЕ тебя. В другом человеке. И ты нашел свой смысл. Ты нашел любовь. А она, эта девушка… Она и так знает, зачем живет, – что придает ее жизни ценность.
Мне становится искренне обидно. Что же это получается: Люба, моя бывшая подружка, смешливая девушка-продюсер, балованная дочка богатых родителей – какая-то мегасильная личность, владеющая тайнами мироздания? А я, выходит, лох педальный?
– Может, она наоборот – простовата и ни о чем не задумывается? – Понимаю, что вопрос звучит, как возражение оскорбленного карапуза из детского сада, но удержаться не могу. – Не рефлексирует, вот и живет полноценно. Типа счастливы только дураки.
По лицу испанца проходит тень гнева:
– Дело не в рефлексии. Дело в инстинкте. Она интуитивно знает, как жить – как быть счастливой.
Что-то его рассуждения приводят меня во все большее недоумение. Я не понимаю, почему все это его так сильно беспокоит, отчего ему так неуютно. И так грустно.
– ОК. Люба – цельная и сильная личность, и мы ей не страшны. На нее наши вампирские штучки не действуют. Она в безопасности. Ну и чего ты тогда так паришься? Если она неуязвима, так, значит, твои выкрутасы ей не повредят. Будь возле нее, пока не надоест, – с нее же все слетит, как с гуся вода. Я вас даже, пожалуй, благословлю!..
Серхио смотрит на меня, как на идиота, не понимающего каких-то простейших и очевидных вещей. И он явно сердит:
– Как ты можешь быть такой циничной скотиной, Влад? И это после того, как ты меня чуть не загрыз… И был ПРАВ: как бы она ни была сильна, помимо эмоций в общении с нами есть еще и прямая физическая угроза. А ее жизнь нельзя подвергать опасности.