Я предчувствовал бессонницу, посему достал самую скучную и бездарную книгу и начал читать. Не читается. Но я упорно по несколько раз прочитываю каждый абзац, поскольку их смысл сразу не доходит до витающего в облаках моего мозга. Двадцать-тридцать минут такого аутотренинга способен вернуть любой мозг от заоблачных мытарств к нашей действительности. В конце концов, удалось обмануть собственный мозг и уснуть.
Утром я встретился с миллионером в зеркале с задумчивым и грустным лицом, напоминающим известного героя «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова. Вернулись вчерашние думы об отсутствии источника богатства. Утро – вечера мудренее. Хорошо, что вчера я не потерял голову, оставил все как есть. Теперь можно более спокойно поразмышлять над случившимся. А думать есть о чем.
Прежде всего, должен признать, что я хочу присвоить чужое, пускай даже почти бесхозное, добро.
У философов есть потрясающее определение, относительно поведения личности в различных ситуациях: «Бытие определяет сознание…».
Мог ли я по иному реагировать на находку в другой ситуации?
***
По этому поводу вспоминается случай, произошедший в Санкт-Петербурге, когда я был преуспевающим предпринимателем, однажды утром по дороге на работу случайно нашел солидное портмоне, бросил его на заднее сиденье авто и после нескольких встреч с партнёрами по бизнесу, по приезду в офис стал рассматривать то, что нашёл. Внутри оказались два технического талона, на «Жигули» и «Волгу», водительское удостоверение, визитные карточки, деньги: приблизительно по пятьсот американских долларов и германских марок, несколько тысяч российских деревянных купюр, как мы их тогда называли.
Первым делом я обратил внимание на визитную карточку, а не на деньги, я и до сегодняшнего дня не знаю точно, сколько их тогда было. Визитная карточка была оформлена на кандидата химических наук, Ф.И.О., телефон, адрес и так далее.
Первая моя мысль была о том, каково этому человеку, который остался без средств передвижения и документов на автотранспорт, а по документам было видно, что это достаточно деятельный человек.
Но был некоторый страх: вдруг он убит, а у меня его документы!
Недолгие размышления помогли мне вспомнить близкого старшего товарища-земляка, Ашурбек-ака Туркбоева, который тоже был кандидатом химических наук, сейчас, конечно, доктор наук. Звоню. Прошу вместе пообедать. Мы с ним часто встречались на землячествах, но тогда у нас не было принято с бухты-барахты приглашать друг друга на обед. Но он согласился. За приятной трапезой я обрисовываю картину. Мол, если вы тоже кандидат химических наук, то быстрее его найдете, и вручаю ему портмоне со всем содержимым.
Он некоторое время изучал все это хозяйство, затем молча, бросил его в свой кейс, долго-долго смотрел на меня, собираясь что-то сказать, но так и не нашёл нужных слов и промолчал.
Мы