– Я бачыу, як ты за чырвонцам палез пад крэсло, ци пад пидали… бачыу! (Я видел, как ты за червонцем полез пад кресло, или под педали… видел!)
– И я видела, – отозвалась растерянная дама в палантине, – и вы за это ответите. Рисковать жизнью людей из-за десятки. – Голос её сорвался на визг и крик. – Сумасшедший!.. Вета, ты не представляешь, – голосом, насыщенным праведным гневом, ответила дама на звонок мобильного. После крика её руки обрели силу, и дама справилась с управлением своего телефона уже без помощи юной мамы. – Первый раз оставила машину и проехала на маршрутке, дерьмовой маршрутке, я скажу тебе… Юру? Ну что ты, разве это удобно? – взмахнула бархатной лапкой дама. – Конечно, я рада – пусть скорее! С Юрой мне спокойнее…
Взволнованные мурашики подхватили новую тему и обступили водителя и даму в палантине. Интерес к распятому на бетоне женскому телу погас в споре о том, какого всё-таки достоинства была оброненная водителем купюра. Мнения разнились. Сигаретный дым клубился над головами пострадавших.
А воскресший водитель джипа врос коленями в бетонную землю, склоняясь над не оплаканным ещё телом любимой женщины. Спина его согнулась, а лоб касается синего шёлка на спине новопреставленной.
Лера.
«Лера», – бормочут его губы, но до ушей не долетает звук. В голове стоит однотонный звон. Он склонил голову – кажется, ждёт утешения. «Что же ты? – своим глазам не верит он и молит: – Надо успеть… Что же ты?» Той ночью, последней их ночью, он вытащил её. И сейчас тоже… Она вернётся. Они умчатся на попутке прямо в ЗАГС. «Лера, что же ты?» – бормочет жених и обнимает тряпичное тело.
«Лера… Ты не оставишь суженого?»
Мурашики замерли в одно мгновение. Глаза их играют оттенками страха. Знает каждый – распятая на бетоне женщина выкупила чужие жизни за оброненную десятку.
Дама в палантине сбросила вызов и надела светонепроницаемые очки. В руках её, излишне холёных, перегруженных кольцами из цветных металлов, томится платочек в розочках. Она теребит его в такт своим мыслям, и в то мгновение, когда водитель джипа склоняется над погибшей, а пассажиры опять подступают к ней, платочек скручивается жгутом.
– Оставьте его, – требует дама у первого усатого, щёки её краснеют. Но мужик ухмыльнулся в ответ и опять взялся за водителя джипа.
Усатый дёрнул его за кожаное плечо:
– Пойдзем! Мертвяк она, пойдзем! – и тут же был послан Валерой в нокаут. Его подхватил второй усатый и грязно выругался.
– Зараз и вакол цябе мелом обвядуць, – пригрозил он товарищу и встряхнул его, как скомканное полотенце.
Свидетели так и не вмешались