Он ладонями трёт губы и глаза и смотрит на свой образ, запечатлённый на ртутной глади старинного зеркала. «Вот что делает асимметрия…» – шепчет он и ищет уже глазами облапанную Венеру, но встречает взглядом хозяйку дома, укутанную в синий банный халат. Пояс махровой змеёй обвил её талию и угрожает непрошеному гостю расправой.
Воплотившийся из зеркала гость трёт губы и нос, поглядывая на заострившееся от злобы лицо хозяйки профессорской квартиры. Он не справляется со вдохами и сипит, как больной. Его безупречный план провалился – Лера не должна была опомниться. «Импровизация?» Последняя соломинка протянула проигравшему свою слабую руку. Но бодрый марш дверного звонка усиленными децибелами сломал её надвое, как одинокий прутик знаменитого веника.
– Родные мои, – радуется хозяйка, пояс на её халате болтается, как обвисшая петля. – Настюша… проходите.
Четырёхлетняя копия Киселя рыжим огоньком закатилась в профессорскую квартиру и, стрельнув зорким взглядом на непрошеного гостя, понеслась в зал и тут же стащила с полки сушёного крокодила – её отец даже не успел сбросить с ног истоптанные сандалии. Девочка знала, что старшего брата нет дома, поэтому семейные ценности папиной тёти Леры не охраняет никто. Можно ещё проникнуть в его комнату и потеребить недоступные игрушки. Счастье!
Спасая старое чучело от глумления, Кисель спотыкался и грозил проказнице арестовать её плюшевого пони, у которого из-под бровей выкатились почти человеческие глаза. Девочка прижала к груди чучело и заревела, прильнув к папиной Лере. Медная голова проказницы, кроме задранных вверх косичек, исчезла в махровой шкуре банного халата.
– Она нечаянно, – взмолилась хозяйка халата и протянула руку Киселю, гостю тоже незваному, но желанному, особенно сегодня, когда предатель водворился в её доме.
Незваный, но желанный открыл было рот для возражений, но онемел. В конце коридора шевельнулось тёмное облако и двинулось навстречу, из него проявилось лицо Яновича. Через мгновение Кисель жал его руку и разглядывал недельную щетину на бледном осунувшимся лице.
– Ой, ребята, Лера, я не вовремя, – сообразил желанный и незваный, – простите, мы сейчас пойдём… Настя!
– Нет! Не-не, – протестует подсохшая купальщица и затягивает обвисший пояс. – Я вас не отпущу. А Валерий Леонидович как раз собрался уходить, он очень спешит, заскочил на минутку по старой памяти. Вот ведь несчастье. У меня осталась его вещь, милая такая вещица, я за ненадобностью совершенно позабыла о ней. Колечко с фальшивым камешком. – Лера как