– Когда вы ответите на этот вопрос, вы сможете выйти на след похитителя. Во всяком случае, это приблизит вас к разгадке.
– Погодите. Так значит, сама эта святыня может являться для похитителей не объектом коллекционирования, а именно объектом святости? То есть кто-то мог завладеть ею для христианского поклонения? Если это так, то, во-первых, это страшный грех, и, как я понимаю, пользы похитившему это не принесет, во-вторых, у нас в России очень много чудотворных святынь, икон, мощей. Пожалуйста, молись и приклоняйся сколько хочешь. Есть монастыри, храмы, святые места. Почему нужно было украсть именно покров Богородицы, который находится во Франции?
– Вопрос можно задать и по-другому.
– Как? Что вы хотите сказать?
– А вы как думаете, если уж кражу совершили во Франции, то зачем нужно похищать именно покров? Тем более, что во Франции столько других святынь. Почему именно покров?
С точки зрения ценности (если можно так выразиться) христианских святынь, все они являются безусловными реликвиями, со всеми связаны чудеса, зафиксированные многочисленными записями. А исцеление безнадежно больной сестры Блеза Паскаля – выдающегося ученого – терновым венцом, вернее, только прикосновением к терновому венцу, полностью перевернуло мировоззрение ученого: после этого он уверовал в Бога и посвятил себя духовным изысканиям. Поэтому мы не можем говорить, что какая-то из святынь более ценная, чем другая.
– А вы как думаете? – с надеждой спросил Макс.
– Я не готов пока изложить вам соображения, почему именно покров был похищен. Очевидно, есть какая-то причина. Но это ваша работа, – улыбнулся Лисовский, – искать мотивы преступления, отвечать на вопросы… У вас, наверное, есть некоторые версии?
– Есть, Николай Осипович. Но вы сейчас своим рассказом заставили меня усомниться во всех моих версиях. – Макс смущенно улыбнулся. – Нет, конечно, мы продолжаем искать по всем направлениям, но мне нужно все хорошо обдумать. Я вам очень благодарен.
Макс встал с кресла, собрался уходить. Приостановился, спросил:
– Еще пару вопросов, Николай Осипович. Мы знаем, что вы купили трактат Дюрера за очень большую сумму. Да вы это и не скрываете. Скажите, что вас привлекает в нем? Вы любите Дюрера настолько, что готовы отдать целое состояние только за его трактат, даже не за художественное произведение?
– Знаете, Максим, я шел к этому гению очень долгое время. Он, как и Леонардо, был человеком великих возможностей, интеллектуал рисунка и гравюры, замечательный философ, теоретик искусства, математик, инженер. И сейчас еще не все его работы разгаданы. Трактат, который я приобрел, – это еще одна загадка. И процесс разгадывания не менее интересен, чем наслаждение художественными работами. Это как будто вы вдруг вывели новую математическую формулу