– Ты так меня зае… заморочила, что я все документы забыл, – пожаловался Желтухин, доставая из сейфа папку с договором и укладывая ее в кейс.
Тут он вспомнил про печать и решил проверить, на месте ли она. Печать оказалась на месте. Удостоверившись, Иван Семенович успокоился и уже собрался вернуть коробочку с печатью в кейс, но слишком поспешил, сделал неловкое движение – печать выпала из коробочки и покатилась…
Закатилась, конечно же, под кровать, а куда ей еще катиться: ведь там голый мужчина. Иван Семенович охнул и уже собрался встать на четвереньки… Липочка ахнула и уже собралась закричать: «Возьми меня! Возьми!» Но, наученный горьким опытом, Желтухин вспомнил чем кончались его предыдущие походы под кровать и, испуганно покосившись на жену, попросил:
– Солнышко, ты мне не поможешь?
– Конечно, дорогой, – обрадовалась Липочка.
Она ловко порхнула под кровать и вернула мужу потерю. Нервно укладывая печать в коробочку, Иван Семенович подумал: «Надо сматываться поскорей, пока не началось». Захлопнув кейс, он торопливо направился к двери, уже взялся за ручку, но не успел. Липочка завопила:
– Ва-анечка!
Желтухин дернулся, словно его плеткой хлестнули, и, глядя на супружескую кровать, как на станок гестаповских пыток, взмолился:
– Солнышко, не сейчас! Не могу! Спешу! Страшно спешу!
– Понимаю, что спешишь, – удивленно хлопая кукольными ресницами, ответило солнышко, – но где ты кейс-то взял? Его же ночью украли.
Сообразив, что пыток не будет, Иван Семенович сначала облегченно вздохнул, но тут же обмер и мысленно себя выругал. Вот дурак, по запарке ворвался в квартиру с кейсом. Будто не мог у Глаши оставить. Да просто бросил бы у двери. Кто его взял бы? Кому он нужен? Там бумаги одни…
– Понимаешь, солнышко, какое странное дело, – медленно, с расстановкой, придумывая на ходу, начал он. – Невообразимое дело… Мг… Сам в толк взять не могу… Мг… Ээээ… Как-то все необычно это, даже противоестественно… Эээ… Мг…
Липочка потеряла терпение:
– Да что ты в толк взять не можешь, Ваня? Что противоестественно?
– Да все. Все, – ответил Желтухин, решительно не представляя, что еще здесь можно добавить.
Липочка похлопала своими кукольными ресницами, подперла кулачками крутые бока и приказала:
– Ваня, не морочь мне голову! Сейчас же правду говори!
– Солнышко, правда такая, что ты не поверишь. Жуткие происходят со мной чудеса, – удручился Ваня.
«Со мной происходят чудеса не хуже, так почему бы не поверить?» – подумала Липочка и топнула ножкой:
– Не бойся, Ваня! Говори!
Иван Семенович приободрился и из него полилось:
– Представляешь, солнышко, только я вышел за дверь, только на пару ступенек спустился, глядь, в углу на площадке стоит мой кейс. Стоит, родной, одинешенек, никому ненужный, полный бумаг. Обрадовался я, взял его и на работу отправился.
Едва Желтухин вымолвил эту чудовищную ложь, как зазвонил его мобильный.
– Иван