– А что случилось с ребенком?
– Это всего лишь история, – рассмеялся Мовин.
– Хотя однажды с этой башни действительно упала женщина, – заметил Алрик.
– Кто?
– Нора всегда звала ее Розой.
Они вернулись поздно, потому что Алрик сравнял счет с Мовином и хотел победить друга. Мальчишки сдались лишь после того, как упали в пруд, гоняясь за редкой лягушкой с красными пятнами. Оба промокли до нитки, и теперь жаркий огонь казался привлекательней титула Лягушачьего короля.
Облака мелькали на лике полной луны, словно она светила под водой со стремительным течением. Надвигалась буря, и, как перед всеми бурями, Рубен испытывал тревогу. Стража искала принца – ворота распахнулись прежде, чем они добрались до них. Мокрые, замерзшие и усталые мальчишки бросили Рубена, не попрощавшись, и скрылись в замке, оставив его возиться с четырьмя лошадьми.
Ветер сотрясал конюшню и пугал животных, пока Рубен расседлывал и обтирал их. Он только промочил ноги и не слишком утомился. Он привык к более тяжелой работе, чем охота на лягушек. А кроме того, Рубен хотел оттянуть встречу с отцом. Ричард Хилфред знал обо всем происходившем в замке и, разумеется, был осведомлен, что его сын уехал с принцем и молодыми лордами Пикеринг. Если Рубен придет достаточно поздно, возможно, отец уже будет спать. Поэтому Рубен неторопливо расчесал и накормил лошадей, прежде чем выйти в пустой двор.
Ветер задул несколько факелов, в том числе один у колодца и два рядом с главным входом в замок. Прочие опасно мигали. Ветер завывал, проносясь между зданиями, швыряясь охапками листьев. Ветви старого дуба, почти голые, стучали друг о друга. Дверь дровяного сарая то скрипела, то хлопала, звенела колодезная цепь, на которой раскачивалось ведро.
Рубен поднял голову – и увидел огонек в верхнем окне высокой башни.
Он не мог отвести от него глаз. За последний месяц он дважды видел этот огонек, и каждый раз кто-то умирал. Сперва старый канцлер Уэйнрайт, затем Клэр Брага, которая погибла в страшном пожаре в поместье, только что подаренном королем ее мужу. При мысли об этом Рубен содрогнулся. Сгореть заживо – хуже смерти не придумаешь. Порезы и синяки его не тревожили, но однажды он коснулся горячего котелка и много дней страдал от невыносимой боли. Отец даже побил его, чтобы он прекратил ныть.
А еще та история, что рассказал принц. О женщине по имени Роза, горничной, которая покончила с собой. «Могла ли она быть?..» По словам отца, мать Рубена умерла при родах. Но история принца многое объясняла, например, то, почему отец так редко говорил о матери, и его плохое настроение в день рождения Рубена. А может, он лишь хотел, чтобы это было правдой? Тогда не он был бы причиной