Хантспил-Хед стала для меня третьей АЭС за неделю; в ближайшие несколько недель мне предстояло посетить еще тринадцать.
– А вы что скажете о безопасности атомных станций? – спросил я у Тенни.
– Они достаточно надежны. Хотя не безупречны, конечно: идеала на свете не бывает. На АЭС может случиться беда. И террористы могут до нее добраться – это нелегко, но все же возможно. И если такое произойдет, один Бог знает, что из этого выйдет.
– Зачем же вы тогда здесь работаете?
– В любой работе есть свои риски, а здесь риск вполне приемлемый. Не думаю, что здесь я рискую сильнее, чем во всех прочих местах, – конечно, до тех пор, пока к нам в самом деле не явится шайка каких-нибудь безумных фанатиков и не попытается все здесь взорвать.
– Вы верите в то, что говорил Дуг Йодэлл об утечке радиоактивного пара?
Он немного подумал.
– Нет. Это чушь. Точнее – наверное, чушь, достоверно я не знаю. И никто не знает. В целом мы полагаем, что при утечке такой пар образует радиоактивное облако – концентрированную газообразную массу, которая будет постепенно расширяться. Уровень радиации в облаке будет такой, что убьет все живое в округе на сотню миль. Оно продержится несколько недель, если только его не развеет ураган. Но журналистам мы об этом не скажем. Еще чего! Зачем попусту волновать людей? В любом случае этому не бывать.
И Тенни, улыбнувшись, поднял свой стакан.
Глава 4
На окрашенных закатом волнах у причала в Сен-Тропе лениво покачивалась яхта. Корма, скрытая под навесом, крепилась к причальным битенгам двумя крепкими пеньковыми тросами; оба борта защищали аккуратные кранцы, выкрашенные белым и синим. Блестела на солнце палуба из тикового дерева, сияла белая краска на бортах, сверкало выведенное золотыми буквами название «Шансон-II» и чуть ниже – слово «Панама».
Роскошная яхта, игрушка богача – одна из полутора десятков плавучих дворцов, гордо стоящих у причала, у всех на виду, напротив множества кафе и ресторанов, где тысячи отдыхающих, смешавшись со счастливыми обладателями собственных вилл, пили кофе с молоком, угощались огромными порциями мороженого в стеклянных вазочках, глазели на белоснежные суда и на проходящих мимо красоток.
В длину «Шансон-II» составляла сто сорок футов. На ней имелось четырнадцать пассажирских кают, каждая с ванной или душем, а также просторные и удобные помещения для команды из шестнадцати человек. Одна из кают представляла собой просторную гостиную: в смежной с ней спальне имелась круглая кровать, зеркальные стены и потолок, в ванной – джакузи и ванна на двоих. В углу гостиной стоял цветной телевизор «Бэнг энд Олуфсен» с двадцатишестидюймовым экраном, а рядом стереосистема той же фирмы. У стены, под окном, больше напоминающим