Лектор умолк, нервно оглядывая аудиторию через сползающие на нос очки. На его лбу выступили капли пота, от пота же слиплись мышиного цвета волосы, подстриженные «под горшок». То он переминался с ноги на ногу, то засовывал руки в карманы твидового пиджака так глубоко, что пиджак грозил съехать с плеч. Лектор привык выступать перед школьниками и студентами; но сегодняшние слушатели запросто могли сожрать его на завтрак, и он, похоже, прекрасно это сознавал.
В попытке преодолеть растущую враждебность публики к атомным электростанциям и получить поддержку ядерной программы, а также обеспечить выгодные условия для экспорта энергии британское правительство открыло для иностранной прессы последнюю свою «жемчужину» – электростанцию Хантспил-Хед на побережье Северного Сомерсета. Хантспил-Хеду предстояло стать первым водо-водяным ядерным реактором в Англии, и основной его недостаток – по крайней мере, с точки зрения рекламы и прессы – состоял в том, что его устройство ничем не отличалось от печально известного реактора Три-Майл-Айленд, в 1979 году едва не снесшего с лица земли половину штата Пенсильвания.
Будущее всей британской ядерной политики висело на волоске, и от исхода сегодняшней пресс-конференции зависело многое. Чтобы журналисты правильно все поняли – и правильно воспроизвели, – к роли лектора предъявлялись особые требования. Выбрали Дугласа Йодэлла: за вид и манеры школьного учителя, обширные познания в энергетике, честное лицо и, не в последнюю очередь, за сомерсетский акцент. Посчитали, что этот деревенский говор, ассоциирующийся с солеными мужскими анекдотами, поможет слушателям расслабиться и утратить бдительность. Однако вышло иначе. Половина журналистов, сидящих в зале, не могла понять ни слова; другая половина, с трудом кое-что разбирающая, решила, что британское правительство нарочно напустило на них какого-то деревенского дурачка.
Не только журналисты полагали, что Дуглас Йодэлл – на редкость неудачный выбор; так же думал и сам Дуглас Йодэлл. Семьсот лиц были обращены к нему; на него нацелились тысяча четыреста глаз, целая батарея камер и микрофонов, не говоря уж о блокнотах. И он продолжал свою безнадежную битву.
– Уверен, многим из вас знакомы принципы ядерной физики. – Йодэлл ожидал согласного гула голосов, однако зал молчал. – Не сомневаюсь, многие из вас разбираются в этом намного лучше меня – я ведь просто здесь работаю!
Он вновь умолк, ожидая смеха, и вновь встретился с молчанием. Слушатели его ели премьер-министров на обед, а президентов и королей – на ужин; такие люди не смеются над шуточками заштатного лектора с задворок Сомерсета. Еще пара попыток расшевелить их – и Дугласу Йодэллу конец. Понимая это, он гордо выпрямился и задрал подбородок, глядя прямо в софиты. Лучше щуриться от света, чем пялиться в каменные лица этих ублюдков.
– Если я ударю кулаком о кулак…
Так