Справа от Европы. Олег Ярков

от врагов. Даже отстреливаться. А последний патрон оставить для себя. И со словами: «Так, не доставайся же ты никому!», снести себе затылок. Хотя, стоп! Аронову никоим образом не выгодно меня оставлять в живых. Если я перепишу документы на него, то, он, подумает, что я пойду и пожалуюсь на него, и его нечестную игруЮ остальным заинтересованным. Тогда, выйдет, что Аронов, их, кинул. Вот и выходит, что нужно меня убрать. А чего это я сам себя уговариваю? А вдруг, Аронов, играет с кем-то в паре, дуплетом? Так, что для меня во всём этом полезного? Только встреча с Ковальцом и Соколовым. Но, ведь, и после встречи Аронов может меня кончить? С покойника какой спрос? Что делать? Ничего. Спокойно ехать к Антону на квартиру, и внимательно смотреть по сторонам. Если будет тяжко, Андрей должен помочь. Больше ничего я не смогу сделать. Только по плану Андрея поступать. Надо помолиться перед поездкой.«Отче наш..» Ну что я за балбес такой, а? Читаю молитву, а в руке сигарета. «Прости, Господи, раба твоего, не по злому умыслу сие, токмо, по скудоумию».

      Всё. Надо ехать. Шутки кончились.

      Дом, где жил Андрей, был, как теперь говорят, элитной новостройкой. Красивый фасад, гаражный пандус, цветник, охрана у ворот. Всё – по-взрослому. Как говорит мой друг: «Понавыучивались делать».

      Я предложил таксисту подъехать снова, к дому, минут через сорок, и забрать меня. Посулил пощедрее расплатиться. Вроде мужик сговорчивый.

      Охрана пропустила. Войдя в парадную, я попал под перекрёстный огонь консьержа и, видимо, председателя домкома. Объяснение длилось минут пять, но, подозрение в их глазах, не исчезло. Кое-как меня пропустили, но я, тут же, вернулся обратно.

      – Господа! У меня два предложения. Или одно, но, с двумя вариантами ответа. Меня интересует лицо, которому я смогу платить за его личную заинтересованность в сохранности этой квартиры? Или мне лучше поставить её на пульт в милицию?

      Домком Швондер (а как такого жука ещё назвать?), взял меня под локоток и повёл к лифту.

      – Такие официальные вопросы не стоит решать при посторонних, вы меня понимаете? Консьерж у нас на испытательном сроке, мы ещё не полностью взяли его на работу. Думаю, что вам лучше со мной иметь дело, вы понимаете?

      – Я понимаю. Я скоро уеду по делам, а мне надо быть уверенным, что с квартирой всё в порядке. Мы договоримся? Или договорились?

      – Договорились. Только консьержу знать об этом ни к чему, вы понимаете? Да, чуть не забыл. Квартира опечатана.

      Вот, гадство! Я совсем не подумал об этом. Из головы, просто, вылетело! Конечно же, собственность убитого опечатывают сразу и до конца следствия, или до появления родственников. И, что делать?

      – Вы понимаете, если я буду нести ответственность за ваше жильё, то я могу снять опечатку. Я, ведь, сам её поставил. Мне здесь все доверяют, вы, ведь, меня, понимаете?

      – Предлагаю следующее. Вы на тридцать-сорок минут совершаете должностной проступок. Так? А мне надо знать,