Взмыленные лошади сначала стали жадно пить и вдруг зафыркали и отошли от воды.
– Смотри Мирон! – воскликнул Пантелеймон. Дон багряный от крови!
– Спаси Христос!!! – сказал Мирон и увидел как сотни казаков, словно плоты плывут по течению. И перекрестился!
Одного из убитых и истерзанных прибило к берегу.
Лошади заржали.
– Надо похоронить! – сказал Мирон.
– А если нагонят?
– Всё ровно хоронить станем!
Так и вышло!
Не успели казаки прочесть Отче наш над могилой как показались преследователи.
– Пантелеймон уводи табун я их задержу! Раздам гостинцев как отец учил!
– Я с тобой!
– Вдвоем пропадём и табун не спасем! Уходи!!! – выкрикнул Мирон вскочил на коня обнажил шашку. И, словно, когда сокол падает с неба на землю, со скоростью ветра бесстрашно поскакал на палачей родных земляков, на бесчинных осквернителей Донской Земли.
И страшен и смертелен был как гром и гроза!
Так рубил Мирон как гордился бы дед и весь Дон!
Поняв, что бессмысленно драться с казаком и если сейчас его не остановить он изрубит всех, один выхватил маузер и весь разредил в Мирона.
Намертво сжимая в руке отцовскую шашку Мирон припал к родной земле и ни когда в последний миг своей жизни, она не казалось ему такой теплой и родной все ровно, что мать…
КАЗАКИ
Последняя уцелевшая Казачья Сотня, словно стая птиц носилась по выжженной и обескровленной Донской Земле и ни как не желала как многие уходить к Врангелю, чтобы слиться с последними силами Белой Армии и вернутся на Дон, становилась на ночлег в голой степи. Казаки эти были все как один служивые! За плечами у каждого Первая Мировая! Груди в георгиевских крестах и седина на закрученных чубах. Они знали, что ни какой Врангель не придет на Дон и казаки примкнувшие к нему сложат голову в чужом краю, так, что и помянуть будет некому. Но и то знали казаки, что так долго продолжаться не могло и всё без мыслимо. Перестреляют их в погонях, рассеет смерть сотню и обвенчает бесславной смертью…
– Ни волки мы же какие, чтобы как какая кровожадная стая бить сошку! Отряды, да дозоры красных! – сказал Степан Атаману.
– Верно гутаришь! Я ждал этих слов! И то, что мы ни волки, Мы казаки! Мы на своей земле родились и на своей земле умрем! Но умрем как и положено казаку в не равном бою! Казак может погибнуть если против него одного – десять! Выступаем на Черкесск! Сколько их там сейчас, тысяча?
– Две тысячи! – ответил Степан
Атаман улыбнулся:
– Ещё лучше! Так что погуляем Казаки али нет?!
– А как же! Гулять так гулять! Нет у казак отца акромя Дона и матери акроме богородицы!
И на рассвете, как только солнце оторвалось от горизонта