Да, начали за здравие, закончили за упокой. Нет, некрасиво. Некрасиво я пишу. Но зато пишу.
Теперь после столь душещипательных строк (про упокой) переходим к вопросу последнему (в списке первому). А именно: как называть и обращаться к дневнику? На ты просто и типично, поэтому лучше придумать имя.
Матвей. Хорошее славянское имя. Говоришь Матвей, и воображается красивый высокий блондин с голубыми глазами. Что ж, Матвей, ведь ты бы рассердился, если бы я представляла тебя жирным маленьким старичком. Правда? Я тоже так думаю.
Итак, сегодня мой день варенья.
Видимо, следует описать этот день. Так обычно поступают, когда заводят дневник. Ладно, глубокий вдох, барабанная дробь, и – начали!
Началось все не ахти как. Просыпаюсь я, значит, в десять часов утра, прогуливаюсь по коридору в ночной рубашке и больших тапочках-игрушках (конечно, зря я про это написала, однако что написано пером, того, как известно, не вырубишь и топором), и меня заставляют открывать рыбные консервы с малоприятным именем Горбуша. После часа приведения себя в порядок началась усердная мойка полов, вытирание пыли и нарезание, крошение овощей, а также смазывание майонезом абсолютно всего. Наконец, накрывание на стол, после сего пришлось затратить еще два часа для повторного приведения себя в порядок. В три часа пришли гости.
Отдышалась, продолжаю заставлять себя писать.
Интересно, Матвей, как ты думаешь, сколько у меня было гостей? Наверное, твой скупой блондинистый мужской интеллект вообразил, что у меня была ультрамодная вечеринка с конкурсами и танцами до упада (в смысле, до падения люстры у соседей этажом ниже). Вот-вот.
(Что вот-вот?)
Нет, всё было просто и по-семейному. Мама, папа, я, дедушка, бабушка. Все прошло как обычно: салаты, соки, горячее, торт со взбитыми сливками.
И всё-таки мне кажется, Матвей, что сейчас ты ломаешь голову над вопросом: почему я, такая молодая и потрясающе красивая Марианна Птичкина, сидела добрых шесть часов в окружении уже давно знакомых людей, а не трясла тощими боками в ночном клубе? Так вот, не буду долго тебя мучить и потороплюсь ответить сама: мне хотелось почувствовать себя защищенной. Конечно, тебе, двухметровому и мускулистому, вряд ли когда-либо придется использовать такой мудреный способ. Потому даже не надеюсь, что ты меня поймешь. Но в жестоком мире, хочется ощутить семейную заботу и тепло.
Пиши!
Так прошел у меня день.
На первый раз хватит.
Глава 3. Лабиринт
Из всех злых бед
Страшней всего лабиринт:
Там нет выхода.
– Хиро, проснись, – тормошила его Марианна.
Её разбудили странные звуки за стенами. Лязг железа. Грохот падающей мебели.
– Проснись, что-то происходит. Комнату трясет, как ты умудряешься спать?!
Он нехотя открыл глаза,