Образование государства Израиль неразрывно связано в восприятии Пэнна с кровопролитной войной, трагедией и гибелью людей, которые могли жить вместе в мире и дружбе. К этой теме он обращается постоянно. «Иерусалимский вечер» – один из таких стихов Пэнна:
ИЕРУСАЛИМСКИЙ ВЕЧЕР
Было тихо. Только горы,
Оцепив старинный страх,
Стерегли кремневый город,
Захлебнувшийся в ветрах.
В неожиданную темень,
Отпылав, плыла одна
Окровавленная тема
Умирающего дня.
Стыли церкви, минареты,
Вился шёлк бород и пейс.
Шла, одетая в запреты,
Фанатическая спесь.
И на зубчатые башни,
На могилы всех богов
Домино прискальной пашни
Набегало из лугов.
А навстречу, пуст и ломок,
Под ажуром пелены
Стеариновый обломок
Новорожденной луны.
Древний город – он расколот!
В пальцах тропок и путей
Был зажат лиловый холод
Злоумышленных затей.
Ливень хлёсткий, ливень колкий
Взбудоражил грани зон:
Иглы пуль, смертей осколки
Растерзали в клочья сон.
Счёт могилами оплачен.
Стало тихо. Спит Салим,
Спит Моисей, и, в небо плача,
Стонет
Иерусалим…
1948 год.
Перевод автора.
Пожалуй, он был единственным из ивритских поэтов, кто поднял в своём творчестве тему Катастрофы палестинских арабов 1948 года – Накба, и посвятил трагедии их изгнания и смерти свои стихи в сборнике «Арабские мотивы»:
1. Песня согнанных с земли
Пошёл колодец к ведру,
Пришла гора к Магомету.
Я бедность свою залатаю мешком
Твоего горячего лета.
Чёрное солнце в моём дому
Не дарит радости взгляду.
Тебя, что была моё масло и хлеб,
Превратило в бич и досаду.
Ночь заперта на засов,
Дорога моя раскололась.
Ко мне из ограбленной борозды
Тянешь усохший колос.
Обуглились руки мои в огне,
Петух не кричит над забором.
Мои мертвецы колыбельную песнь
Поют замогильным хором.
Колодец потерял ведро,
Гора предала Магомета.
Спаси колосья моих полей
От гибели и от навета!
Скрепи распавшийся ком земли,
Верни мне жизнь и обитель.
Где ты, Исаак, где ты, мой брат,
Где ты, Авраам, мой родитель?…
2. Покинутая деревня
Здесь расплакался дым,
Здесь огонь утвердился.
Здесь малый домишко ждёт,
Чтобы смех в него возвратился.
Не квохчут куры в пыли,
Не молится виноградарь.
Сиротство жёлтых полей
За рухнувшею оградой.
Здесь стоном стонет стена,
Здесь