Великим старцем явился и преподобный Сергий Радонежский, «игумен земли Русской», благословивший святого князя Димитрия Донского на Куликовскую битву и прозорливо сказавший: «Победиши враги твоя». Не менее сорока учеников преподобного стали устроителями новых обителей, где возникло старчество. Не всякое место на Руси процветало старчеством, но русские северные земли им славились. В пределах Вологодских и Белозерских старчествовали преподобные Павел Обнорский, Сергий Нуромский и Сильвестр Обнорский, Кирилл Белоезерский.
В XV веке жил знаменитый святой Иосиф Волоцкий, старец-игумен, наставлявший уже не только монастырскую братию, но и благочестивых мирян.
Так случилось, что постепенно в монастырях стали забывать «внутреннее монашеское делание» – подвиг, заповеданный святыми отцами православного Востока, состоявший в очищении сердца от страстей с помощью непрестанной умно-сердечной молитвы. Поколебалось и старчество: только очистивший себя от собственных страстей мог руководить другими. Наступило время преимущественно внешних подвигов – время железных цепей и пудовых вериг.
Петровские и послепетровские реформы стали трагическим испытанием для старчества. В течение ста пятидесяти лет монашество подвергалось преследованию со стороны правительства. Обескровленное и обездоленное иночество перестало быть идеалом общества, как это было в Древней Руси, оно являло теперь скорее картину упадка: монашествующие бродяжничали, настоятели смотрели на свою должность как на источник дохода. Это был век просвещения… Высшие слои русского общества увлекались идеями, принесенными с Запада. Среди простого народа распространились всевозможные секты. Духовность искали где угодно, только не в Церкви. Старчество в подавляющем большинстве уцелевших обителей и пустыней почти забылось.
В середине XVIII века вдруг повеяло весной… Появился человек, который силой своего слова и примера, своей энергии и влияния ввел старчество в жизнь монастырей. Это был молдавский архимандрит Паисий (Величковский).
Совсем юношей он ушел из Киевской Духовной Академии, где учился, странствовал, дошел до Святой Горы Афон. Монах Паисий стал устроителем монастырей на Афоне и в Молдавии, в которых восстанавливал лучшие заветы византийского монашества. Этому предшествовала кропотливая и трудная работа. На Афоне старец Паисий начал собирать и сверять славянские переводы аскетических творений.
После переселения в Молдавию переводческая работа старца Паисия стала планомерной, особенно в Нямецком монастыре. Здесь он собрал большой кружок писцов и переводчиков, посылая их учиться греческому даже в Бухарест. Известное теперь каждому благочестивому христианину Добротолюбие10 – сборник