Таким образом он построил огромную каменную ограду вокруг монастыря, который стал похож на мощный кремль. Говорили: «Ничего нет, хлеба даже у братии нет, а он этакую огромную постройку ведет – несколько домов каменных можно из такой ограды выстроить».
Потихоньку и выстроились семь новых братских корпусов, трапезная, библиотека, два конных двора, заводы кирпичный и черепичный, мельница близ монастыря и кладбищенская церковь. В старой трапезной была устроена церковь во имя преподобной Марии Египетской, а главный соборный храм Введения принял современный вид, получив два новых придела. Кроме того, были разведены обширные огороды и фруктовые сады.
Козельская Введенская Оптина пустынь всего за четверть века приобрела широкую известность среди сотен русских монастырей. Поток пожертвований хлынул от тех богомольцев, которых привлекала святая обитель с ее особым духом, напоминающим времена древнего подвижничества.
Отец Моисей ко времени своего настоятельства в Оптиной был монахом высокой духовной жизни и про иноческие подвиги знал не понаслышке. Еще в молодые годы он попал в Москве к прозорливой старице Досифее[2], которая направила его в Саровский монастырь7, и там будущий отец Моисей беседовал и принимал духовные наставления от Саровских старцев. После этого около десяти лет прожил он пустынником в Рославльских лесах. Именно в ту пору отец Моисей встретил выдающегося подвижника, постника и молитвенника отца Льва. Встреча эта была промыслительна для дальнейшей судьбы Оптиной пустыни. Когда отец Моисей стал настоятелем обители, то пригласил туда отца Льва, тем самым положив начало оптинскому старчеству.
Поистине Оптина приобрела Божие благословение, сделалась исключительной среди прочих монастырей. По образному выражению современников, пустынь Оптинская явилась как бы чашей, куда сливалось драгоценное духовное вино, пить которое и при этом веселиться духом довелось не одному поколению православных христиан, жаждущих правды Божией.
Первый оптинский старец преподобный Лев
Cердцем Оптиной пустыни, местом, где бился пульс ее жизни, откуда исходила благодатная сила старчества, был знаменитый оптинский скит. Так повелось, что именно там, среди монахов, предпочитавших более строгую, уединенную жизнь, в полукилометре от самого монастыря, жили и старцы.
Отец Лев8 почитается первым старцем Оптинским. Но справедливости ради наравне с ним должно назвать и настоятеля монастыря отца Моисея. Дело в том, что о духовных дарах отца Моисея – прозорливости, рассудительности – знали только близкие, дальние же предполагали в нем обычного монаха, облеченного высоким саном архимандрита и направившего свою энергию на монастырское строительство. Оба – отец Моисей и отец Лев – прошли одинаковый духовный путь. Между этими строгими подвижниками было глубокое взаимопонимание и полное единодушие, что может быть только между людьми одинакового духовного