Дай им нежности своей!..
Позади дни, месяцы, годы работы. Все, что явилось моему внутреннему взору, сознанию, чувствам, обрело конкретные черты в записях, переводах, документах, письмах. Итогом долгого труда стала небольшая книжечка «Народные песни крымчаков», которая – увы! – остается пока только в рукописи… Снова и снова обращаюсь я к строкам этих песен. Вот «Песня бедняка», в которой образно показана разница между богатым (зенгын) и бедным (зюгурт):
Эй, старики! Я – нищий Гасан —
Между баем и рабом разницу открою Вам!
Открою вам!
Богач – напрямки, сквозь лес на конях —
На дороге, на прямой вдруг заблудится бедняк!
Эх, бедняк!
В долгах как в шелках, плутает бедняк,
Куриный помет хватает бедняк, неужто пятак?
Эх, пятак!
Нельзя без душевной боли слушать, а тем более петь старинную «Песню крымчаков, изгоняемых из Крыма»:
Покидаем милый Крым… Эй, яр[1]!
Будьте же здоровы…
Как не заплакать нам?
Слезы в горле, как полынь… Эй, яр!
Это нам не ново…
Как же не плакать нам?
Я за дверью позабыл… Эй, яр!
Молоток с киркою…
Как не заплакать нам?
В основном, у нас песни-плачи. К примеру – песня «Горе». Пела ее лет сто назад моя бабушка.
Беда меня гонит в путь.
Беда не дает свободно вздохнуть.
……………………………………..
Рассказала б лесам – к ним слова не дойдут!
Рассказала б полям – ничего не поймут!
Рассказала бы людям – не примут участья,
А в себе схоронить – сердце рвется на части!
Это было в конце XIX столетия. Бабушка неожиданно узнала о болезни брата, который жил в Карасубазаре. Там, на ее родине, начиналась эпидемия холеры. Бабушка выехала в дилижансе из Керчи в Карасубазар, чтобы спасти детей брата, взять их к себе. И вот, оставляя свою семью, своих малышей, она пела эту старинную песню. Моя мама, тогда еще маленькая девочка, запомнила ее на всю жизнь.
Тема чужбины, одиночества, страданий варьируется во многих песнях. И одновременно часто встречаются и такие, где любящие, близкие, родные ищут, зовут, скитаясь по незнакомым дорогам, своих детей, любимых.
Песня «Салгир-сую» («Воды Салгира»):
Я исходила версты-пути Бахчисарая,
Я истомилась, только никто об этом не знает.
Джан мой ярем, где отыщу в мире тебя я?
О, мой аллах! Дай мне сил и терпенья!
Так пела моя мама эту, ставшую ей близкой песню, провожая на войну в 1914 году моего отца через несколько месяцев после их свадьбы.
Образ матери часто появляется в строках повествующих о страданиях. В песне «Ашик-Кериба» влюбленный спешит не к невесте, как в лермонтовской сказке, а в первую очередь в матери: «Как