Подумать только, это счастье он вообразил себе сам! Я посмотрел на него, а ведь оно того стоит. Зачастую, мы многое выдумываем и в этот миг мы по-настоящему счастливы, ведь в наших мыслях все так, как мы хотим. И пусть в реальности все будет иначе, или же не будет вообще, но мечтать стоит, хотя бы ради такого маленького счастья.
К слову, он говорил о Екатерине Ротерндамской. Девушка имела немецкие корни. Очень красива и стройна, более о ней я не мог сказать ничего, а посему она такая же, как все. Про таких обычно говорят: «Да что он в ней нашел?» Но как ни странно, обычно в таких что-то, да находят.
– Прямо-таки пригласишь? Сам? На балу? – у меня получилось это произнести с доброй иронией. Губы мои расплылись в улыбку, и его явно задевало то, что я сказал.
– Александр Юрьевич! Спускайтесь завтракать, стол уже накрыт! – с первого этажа послышался голос Клавдии Васильевны. Я отодвинул голову и посмотрел за Максима в коридор, будто пытаясь увидеть ее.
– Ты ничего не понимаешь. Она не такая, как все. К ней нужен особый подход! – он подошел к столику, на котором была ваза с астрами и, словно они – это Екатерина, нежно к ним прикоснулся и продолжил. – Да и хочу я все как-то по-особенному, ведь она – олицетворение моих снов и желаний! Я просто не мог позволить себе спонтанно завести с ней беседу или, того хуже, пригласить на балу, – взяв паузу, он добавил: – Она – тонкая натура. Все это время я думал, что скажу и как поступлю…теперь – я готов, – после этих слов он чуть не разбил вазу, но успел неловкими движениями ее поймать. «Очень символично», – подумал я.
Казалось, что его нос вот-вот коснется потолка, ибо он его явно задрал, воодушевленный своей последней фразой.
Все это я находил смешным, и мне не терпелось посмотреть на это со стороны. Но больше всего я получал удовольствие, когда разрушал человеческую веру в прекрасное. Ужасный характер или хороший учитель?
– Ну, хорошо, не буду вдаваться в подробности. Надеюсь, все увижу сам, – моя улыбка вновь опустила его с небес на землю.
На улице стоял прохладный вечер. Небесную гладь скрывали пепельные облака, изредка был слышен гром и мелькание молний озаряло все вокруг. Из-за ярких вспышек складывалось ощущение, что все живое дергается от испуга, испуга неизвестности, но как только вспышка пропадала, все становилось на свои места и продолжало существовать как раньше. Прямо как солдат, дающий обещания Богу перед боем, что если тот его защитит, он непременно начнет ходить в церковь и соблюдать все посты, но как только бой заканчивался, так все обещания сразу же забывались. И так до следующего боя. Видимо, любая человеческая вера должна подпитываться страхом, иначе ее ценности не будет вообще.
Наверняка будет дождь. Перед нами стоял изысканный дворец. Гости съезжались отовсюду, все в прекрасных нарядах